Екатерина васильева интервью: Екатерина Васильева: «За прошлую жизнь ставлю себе «двойку» — Кино – Екатерина Васильева: «За прошлую жизнь ставлю себе «двойку» — Кино

Екатерина Васильева: «За прошлую жизнь ставлю себе «двойку» — Кино

15 августа — юбилей у народной артистки Екатерины Васильевой. Можно было бы по традиции напомнить самые известные ее роли. Но Екатерине Сергеевне это вряд ли понравится. Не любит она вспоминать о кино — давно другой жизнью живет. И интервью предпочитает не давать. Исключение сделала для спецкора «Культуры». И позвала пить зеленый чай на природе, на берегу неторопливой Десны.

культура: Сбежали из Москвы? 
Васильева: Сбежала много лет назад. И в город не тянет. Сейчас и семья батюшки (так актриса называет сына Дмитрия. — «Культура») рядом, у детей каникулы. 

культура: Но Вы же казначей, а отец Димитрий — настоятель храма Святого Антипы. Разве вам не нужно каждый день быть на службе? 
Васильева: У меня работа общественная. Так что могу жить в тиши и уединении.  

культура: История возвращения вашего храма сложная. Долгие годы зданием распоряжался музей имени Пушкина…  
Васильева: В 90-е годы каждый храм, который передавался РПЦ, испытывал невероятные проблемы и колоссальные материальные трудности. До этого отец Димитрий служил в сельской церкви в Курской области. В Москву мы приехали, когда основная «раздача» храмов состоялась. Остались двенадцать на выбор. Поехали смотреть — один страшнее другого, проблемы казались неразрешимыми. Выбрали два. В первом — Софии Премудрости — находился склад, грунтовые воды заливали его. Пришлось убирать гаражи, переселять людей… Все преодолели. И несколько лет были там. Второй храм — Святого Антипы — взяли «на всякий случай». Уж больно красивый. Хотя было ясно, что его не отдадут никогда. Долгие годы нас даже не пускали на порог, мы ходили по чиновникам, поднимались до президента — и ничего не получалось. Ирина Антонова так ловко маневрировала, что даже Лужков, который решал все вопросы левой ногой, в какой-то момент понял, что ничего не может сделать, и рассердился на меня. Я же его буквально за горло брала. Мы поднимались на самый верх, вдруг Ирина Александровна делала очередной хитрый ход, и мы снова оставались ни с чем. Мата Хари просто! Такая дуэль была интересная! Но мы и тут победили. Антонова не могла поверить. А я боялась, что она не переживет. Когда мы наконец вошли в храм… Боже! Вспоминать страшно…  Что делать — опять пошли с отцом Владимиром Волгиным (духовный отец Екатерины Васильевой, в те годы — настоятель храмов Софии Премудрости и Священномученика Антипы. —

«Культура») просить деньги. Когда церкви начали передавать РПЦ, все побежали к одним и тем же людям. Приходим в кабинет, а нам говорят: «Мы уже давали». И так через раз. Иногда, увидев меня, чиновник спрашивал: «Сколько надо? Вам дам, на церковь — нет»… Это сейчас просить не тяжело. А тогда, помню, сидим с батюшкой у кабинета. Я жалуюсь: «Ходим, ходим, а толку мало…» Он отвечает: «Катенька, Господь нам в две минуты может дать то, что мы просим. Только чем же заниматься станем? Это — наше делание. Послушание»… А теперь уже и отец Димитрий протоиерей, два года как настоятель храма Святого Антипы. И на Пасху у нас бывает шестьсот причастников. 

культура: Удивительно — самый центр, жилых домов-то рядом немного…
Васильева: Антонова тоже вопрошала: «Кто к вам ходить будет?» Но потом наверняка видела из окна наши крестные ходы. Храм необыкновенной красоты. Уникальный по архитектуре, двухэтажный. Пять приделов, у каждого свое лицо. Внутри, правда, еще не расписан. У церкви вообще нужд много. Это большое хозяйство. И священникам надо платить зарплату. Так что деньги по-прежнему приходится доставать.  

культура: Вы ведь и в семье казначей? 
Васильева: Сейчас в основном батюшка. Хотя стараюсь и я, конечно. Все-таки восемь детей в доме. В общем, немного работаю. На многое меня уже не хватает. Да и выбор не очень — возраст такой. Ну, сколько можно играть мам, бабушек? Актрис много. Продюсерам надо только в графу «сколько стоит» посмотреть. А так как стою я, к сожалению, дорого, то меня и не торопятся приглашать. Что ж, надо умерить аппетит, затянуть потуже пояс. 

культура: Антрепризный спектакль «Я была счастлива» еще играете?
Васильева: Уже нет. Очень тяжело. Невероятная физическая нагрузка. На одном дыхании, на очень высоком градусе. Прямо на разрыв аорты. Самый любимый спектакль за всю жизнь. Пьесу по моей просьбе написал друг — Володя Салюк, режиссер, драматург. Я не могла найти текст, с которым не стыдно выйти на сцену. Православный, душеспасительный. А он такой сделал — по письмам Анны Григорьевны Сниткиной, жены Достоевского, и отрывкам из его произведений. Получилось очень сильно. Хотелось, чтобы посмотрели как можно больше зрителей. Не из-за меня. Из-за смыслового значения. 

Сейчас играю «Олимпию» в «Мастерской Петра Фоменко». Полные залы. Плачут даже мужчины. Там и патриотическое, и православное, и русское, и человеческое. История страны с 1970-х до наших дней. И каждый находит что-то свое, близкое. Играю, конечно, православную бабушку. В дирекции так и сказали: если согласитесь, будем ставить. Надо было, чтобы зритель сразу поверил, что героиня верующая. И для меня эта роль — не лицедейство. Бабушка — фигура знаковая. Она молится, и молитва побеждает. 

культура: Вчера посмотрела одну из последних Ваших работ — фильм «Марафон». Милый, душевный. Теперь такое кино не в тренде. 

Васильева: Да, о светлой любви говорить немодно. И на фестивали такие фильмы не берут. Весной закончила сниматься в сериале. Больше пока ничего нет.   

культура: Не предлагают или все больше отказываетесь?
Васильева: Да наотказывалась уже. Все знают мои закидоны — в хорошем смысле слова: на что попало не соглашаюсь, поэтому чушь и глупость не предлагают. Да и денег продюсерам жалко. Звоню агенту: «Наташ, что делаем — умираем с голоду?» А она: «Такие суммы предлагают — все равно откажетесь». Сниматься-то тяжело. Мне всегда это было трудно. Не люблю кино. В общем, и так пытка, да еще бесплатно?! Я все-таки театральная актриса. На сцене были удачные работы. 

культура: Вы сотрудничали с лучшими режиссерами. Однако многие говорят, у Вас характер…
Васильева: Плохой, да… Думаю, моя малая заинтересованность в работе влияла. Вроде я есть, а вроде меня нет. Для режиссера этого не может быть! Он — гуру, артисты — его секта. Они должны принадлежать постановщику полностью. У меня так не было. Никогда. Помню, репетировали с Додиным «Господ Головлевых» — четырехчасовой спектакль во МХАТе. Тяжелая и постановка, и роль Анниньки. Вдруг Лев Абрамович говорит: «Вот смотрю на Вас, Кать, и поражаюсь. Вы же все равно будете здесь до трех часов, никуда не уйдете — в три я Вас отпущу. Ну почему не использовать это время для погружения в то, что мы делаем? У вас даже одна нога в сторону двери повернута». Я так хохотала! Однако в отставленной ноге, видимо, и было дело. Всегда. Для режиссера это унижение, оскорбление. А я же не нарочно. Просто нервничала, постоянно смотрела на часы. Тут, конечно, и моя самоуверенность, и наглость, и гордыня — не добродетели, но пороки, как потом поняла. А уж когда в церковь пришла, мне все это совсем неинтересно стало. Много лет тяготилась, пока не покинула подмостки. Так писали обо мне. А я просто ушла из стационарного театра в свободное плавание.

культура: Хорошо, что ушли. Что бы Вы сейчас там играли?

Васильева: Да, да… Все знаю, хотя ничего не смотрю. Была бы в зале — вместе с людьми выскочила бы на сцену, не выдержала. Вообще театр, и пусть мне никто не рассказывает, всегда был идеологическим искусством. Сейчас эти, с позволения сказать, художники утверждают, что право имеют… Какое право? Извращать идеи? дезинформировать? соблазнять зрителя? Страшно! Я очень страдаю.   

культура: Теперь уже все знают, что Вы не уходили в монастырь — информацию переврали. А мысль такая возникала? 
Васильева: Не раз. Но в жизнь не воплощала никогда. Просто поехала паломницей на две недели в Толгскую обитель. Этого оказалось достаточно, чтобы мне на долгие годы приклеили ярлык. Духовник отговорил уходить в монастырь — мол, там нет сильных духовных отцов. Потом мы еще не однажды возвращались к этому вопросу, и каждый раз он повторял то же самое. Такова была позиция и отца Иоанна Крестьянкина, старца.  

культура: У Вас в роду — священники. А иконы в доме в советские времена были?
Васильева: Какие иконы?! Отец — известный советский поэт, естественно, коммунист. Хотя уж из такой религиозной семьи! Я была на его родине — в Кургане. Видела храм Святого Александра Невского, где дед служил старостой, наш дом, заимку. Купцы Васильевы были очень богатыми. Мои тетки все перебрались в Москву, и отец, самый младший, но поднявшийся выше всех, не только помогал с жильем, но даже содержал их, потому что любил очень. Тетя Маня, тетя Валя… Мне кажется, все были верующими. Наверняка каждая в своей комнатке молилась у иконы. Только отцу не показывали — боялись навредить. А он просто не мог быть верующим. По статусу. Жизнь такая была. Да и у мамы — линия Макаренко, все коммунары. Но… Как характер и внешность передаются из поколения в поколение, так и вера никуда не девается. Как говорил Достоевский, русский человек может быть против Бога, за Бога, но никогда — без Бога. Генетически вера сохраняется в человеке независимо от его желания. И в экстремальный момент «выстреливает». В защиту человека, конечно. Господь хочет, чтобы человек не пропал, чтобы спасся. А тот не понимает, не хочет идти в церковь. И Бог посылает испытания… Есть же поговорка: гром не грянет — мужик не перекрестится. Образно! Смешно! Но ведь так и есть. Любой, заслышав раскаты грома, непроизвольно совершает крестное знамение: «Батюшки святы! Господи, помилуй!» А ведь какой сакральный смысл в этом! Что ж, пусть люди приходят в церковь как в последнюю инстанцию, когда больше идти не к кому, кроме Бога. Первый шаг в храм — уже смирение.  

культура: Что из детства вспоминаете?
Васильева: До семи лет жила у бабушки в Люботине под Харьковом. Обожала ее. И только много лет спустя поняла, что она верила в Бога — когда сама, уже воцерковленная, попала в храм на Троицу. В этот праздник бабушка весь дом застилала травой, расставляла березовые ветки. Забитая жизнью, она жила в каком-то постоянном страхе, боялась собственной тени. Только и могла — травку постелить, пока мои родители в Москве и не видят… Потом была дача в Переделкино, голубятня. Уже родился мой младший брат. Все помню…

культура: Но, по-моему, не любите об этом рассказывать. Ваши родители всю жизнь были вместе?
Васильева: Нет, к сожалению. Расстались, когда мне было 12, а Антону — четыре года. Мы жили богато: дача, машина с шофером, большая квартира с домработницей. С уходом папы началась совсем другая жизнь. Квартиру разменяли, мы с мамой и братом оказались в коммуналке. И это была… ох… очень резкая перемена… Мама вскоре заболела. А я повзрослела, стала в семье старшей. Конечно, мы общались с папой, связь не прекращалась. И маму он любил, все не так просто… Но родители уже не были для меня авторитетами, не имели влияния. Я стала сама себе хозяйкой, что и привело ко многим печальным последствиям, в том числе к поступлению во ВГИК. Ни с кем не советовалась, никого не слушала. Делала что хотела. И, конечно, сделала не-пра-виль-но… Если б можно было вернуться назад — изменила бы все. Совсем не устраивает меня та жизнь, которую прожила. 

культура: Былое не знает сослагательного наклонения. 
Васильева: Но я недовольна, ставлю себе «двойку». Что ж, Пушкину можно, а мне нельзя: «И с отвращением читая жизнь мою…»? Когда человеку 70 лет, какие-то итоги он должен подводить. Волей-неволей приходят такие мысли. Неизвестно, сколько мне еще Господь отпустит… 

культура: Вы ведь тоже развелись с Михаилом Рощиным, когда Мите не было и двух лет. Развод — генетическая болезнь? 
Васильева: Да, передается по наследству. Совершенно очевидно. Мой 30-летний опыт в храме только подтверждает это. 

культура: То есть, если знаешь, что у любимого человека родители развелись…
Васильева: Вообще не выходи замуж! Любой старец подтвердит: чудо, если развода не случится — значит, милость Божия необыкновенная, труды невероятные внутри семьи. Если только это не христианский брак. Однажды во время чаепития в доме моего духовного отца Владимира Волгина я услышала его напутствие молодым перед венчанием: «Хочешь узнать, какая Маша, — посмотри на маму ее. А ты хочешь узнать, какой Паша, — посмотри на папу его». Это веками накопленный опыт… Развод — ужас, крах для всех. Рана, которая обязательно даст о себе знать в будущем. Вина непроходящая. Моя перед Мишей, например. Столько лет уже прошло. Его нет на свете. Отец Димитрий — папа восьмерых детей (старшей уже 18), взрослый, состоявшийся, глубокий священник. Все слава Богу. И я, кажется, прощена. Но — нет… Время не лечит. Приди я в храм раньше, конечно бы, не развелась. Ради Мити. 

культура: Михал Михалыч не общался с сыном?
Васильева: Что Вы, они обожали друг друга. Но… Не помню на своем веку случая, чтобы у оставшихся вдвоем матери и сына не было проблем в отношениях. И дело даже не в разводе. Мать и сын — вообще отдельная тема, одна из самых кровавых ситуаций на свете. У Цветаевой много об этом. В стихах, в письмах, в прозе. Я Вас не пугаю. Но будет очень тяжело. Это неизбежно. Приготовьтесь. Испытания покажутся бесконечными. Начнутся в 12 лет и будут продолжаться до 22–23… Это очень приблизительная арифметика. 

культура: Мите было лет семь, когда Вы его привели в храм? 
Васильева: Да, мы его тогда только крестили, раньше Миша не разрешал… Матери, которые в храме, конечно, защищены. Причастием, постоянным общением с духовником, его советами. Если слушаются — выплывут из любой ситуации. Но это напряженный духовный труд, и это — основное делание матери в жизни, а вовсе не работа — актерская, журналистская или любая другая. Задача — сохранить ребенка. Любовью, смирением, молитвой, терпением, постоянным бодрствованием духа. Это и есть материнство. Господь не спросит, учили ли Вы ребенка английскому, водили в бассейн или на дзюдо. Но спросит, причащался ли, любит ли Бога, жил ли церковной жизнью? Помню, у Мити еще и мыслей о священстве не было, а мне батюшка сказал: «Единственное, за что он будет Вам благодарен, — за то, что Вы привели его в церковь». Вот это действительно нужно ребенку. Каждому.   

культура: Ваш день рождения — в строгий Успенский пост. Торжества вряд ли будут. Но что для Вас было бы лучшим подарком? 
Васильева: Празднований никогда не любила. Не общественный человек.  Не в тусовке. Разве что батюшка благословит по бокалу шампанского после службы. А подарок… Кажется, Митя готовит что-то. Уже проговорился: «Знаю, о чем ты мечтаешь…»  

культура: Не новость о девятом внуке?
Васильева: А-а-а… Не знаю, кстати (смеется).

культура: Спасибо, что согласились побеседовать, Катерина Сергеевна. Знаю, не любите давать интервью.
Васильева: Во славу Божию. Только, по-моему, опять получилась назидательная православная беседа.

культура: Теперь у Вас миссия такая. Проповедовать.
Васильева: Ну, да… Духовный отец иногда благословляет на интервью. Говорю: «Батюшка, ну ведь одно и то же!..» А он: «Вы знаете, Катенька, и у меня всю жизнь — одно и то же, одно и то же! Хоть бы какое-то разнообразие…» Я так хохотала!

Екатерина Васильева: «За прошлую жизнь ставлю себе «двойку» — Кино

15 августа — юбилей у народной артистки Екатерины Васильевой. Можно было бы по традиции напомнить самые известные ее роли. Но Екатерине Сергеевне это вряд ли понравится. Не любит она вспоминать о кино — давно другой жизнью живет. И интервью предпочитает не давать. Исключение сделала для спецкора «Культуры». И позвала пить зеленый чай на природе, на берегу неторопливой Десны.

культура: Сбежали из Москвы? 
Васильева: Сбежала много лет назад. И в город не тянет. Сейчас и семья батюшки (так актриса называет сына Дмитрия. — «Культура») рядом, у детей каникулы. 

культура: Но Вы же казначей, а отец Димитрий — настоятель храма Святого Антипы. Разве вам не нужно каждый день быть на службе? 
Васильева: У меня работа общественная. Так что могу жить в тиши и уединении.  

культура: История возвращения вашего храма сложная. Долгие годы зданием распоряжался музей имени Пушкина…  
Васильева: В 90-е годы каждый храм, который передавался РПЦ, испытывал невероятные проблемы и колоссальные материальные трудности. До этого отец Димитрий служил в сельской церкви в Курской области. В Москву мы приехали, когда основная «раздача» храмов состоялась. Остались двенадцать на выбор. Поехали смотреть — один страшнее другого, проблемы казались неразрешимыми. Выбрали два. В первом — Софии Премудрости — находился склад, грунтовые воды заливали его. Пришлось убирать гаражи, переселять людей… Все преодолели. И несколько лет были там. Второй храм — Святого Антипы — взяли «на всякий случай». Уж больно красивый. Хотя было ясно, что его не отдадут никогда. Долгие годы нас даже не пускали на порог, мы ходили по чиновникам, поднимались до президента — и ничего не получалось. Ирина Антонова так ловко маневрировала, что даже Лужков, который решал все вопросы левой ногой, в какой-то момент понял, что ничего не может сделать, и рассердился на меня. Я же его буквально за горло брала. Мы поднимались на самый верх, вдруг Ирина Александровна делала очередной хитрый ход, и мы снова оставались ни с чем. Мата Хари просто! Такая дуэль была интересная! Но мы и тут победили. Антонова не могла поверить. А я боялась, что она не переживет. Когда мы наконец вошли в храм… Боже! Вспоминать страшно…  Что делать — опять пошли с отцом Владимиром Волгиным (духовный отец Екатерины Васильевой, в те годы — настоятель храмов Софии Премудрости и Священномученика Антипы. — «Культура») просить деньги. Когда церкви начали передавать РПЦ, все побежали к одним и тем же людям. Приходим в кабинет, а нам говорят: «Мы уже давали». И так через раз. Иногда, увидев меня, чиновник спрашивал: «Сколько надо? Вам дам, на церковь — нет»… Это сейчас просить не тяжело. А тогда, помню, сидим с батюшкой у кабинета. Я жалуюсь: «Ходим, ходим, а толку мало…» Он отвечает: «Катенька, Господь нам в две минуты может дать то, что мы просим. Только чем же заниматься станем? Это — наше делание. Послушание»… А теперь уже и отец Димитрий протоиерей, два года как настоятель храма Святого Антипы. И на Пасху у нас бывает шестьсот причастников. 

культура: Удивительно — самый центр, жилых домов-то рядом немного…
Васильева: Антонова тоже вопрошала: «Кто к вам ходить будет?» Но потом наверняка видела из окна наши крестные ходы. Храм необыкновенной красоты. Уникальный по архитектуре, двухэтажный. Пять приделов, у каждого свое лицо. Внутри, правда, еще не расписан. У церкви вообще нужд много. Это большое хозяйство. И священникам надо платить зарплату. Так что деньги по-прежнему приходится доставать.  

культура: Вы ведь и в семье казначей? 
Васильева: Сейчас в основном батюшка. Хотя стараюсь и я, конечно. Все-таки восемь детей в доме. В общем, немного работаю. На многое меня уже не хватает. Да и выбор не очень — возраст такой. Ну, сколько можно играть мам, бабушек? Актрис много. Продюсерам надо только в графу «сколько стоит» посмотреть. А так как стою я, к сожалению, дорого, то меня и не торопятся приглашать. Что ж, надо умерить аппетит, затянуть потуже пояс. 

культура: Антрепризный спектакль «Я была счастлива» еще играете?
Васильева: Уже нет. Очень тяжело. Невероятная физическая нагрузка. На одном дыхании, на очень высоком градусе. Прямо на разрыв аорты. Самый любимый спектакль за всю жизнь. Пьесу по моей просьбе написал друг — Володя Салюк, режиссер, драматург. Я не могла найти текст, с которым не стыдно выйти на сцену. Православный, душеспасительный. А он такой сделал — по письмам Анны Григорьевны Сниткиной, жены Достоевского, и отрывкам из его произведений. Получилось очень сильно. Хотелось, чтобы посмотрели как можно больше зрителей. Не из-за меня. Из-за смыслового значения. 

Сейчас играю «Олимпию» в «Мастерской Петра Фоменко». Полные залы. Плачут даже мужчины. Там и патриотическое, и православное, и русское, и человеческое. История страны с 1970-х до наших дней. И каждый находит что-то свое, близкое. Играю, конечно, православную бабушку. В дирекции так и сказали: если согласитесь, будем ставить. Надо было, чтобы зритель сразу поверил, что героиня верующая. И для меня эта роль — не лицедейство. Бабушка — фигура знаковая. Она молится, и молитва побеждает. 

культура: Вчера посмотрела одну из последних Ваших работ — фильм «Марафон». Милый, душевный. Теперь такое кино не в тренде. 
Васильева: Да, о светлой любви говорить немодно. И на фестивали такие фильмы не берут. Весной закончила сниматься в сериале. Больше пока ничего нет.   

культура: Не предлагают или все больше отказываетесь?
Васильева: Да наотказывалась уже. Все знают мои закидоны — в хорошем смысле слова: на что попало не соглашаюсь, поэтому чушь и глупость не предлагают. Да и денег продюсерам жалко. Звоню агенту: «Наташ, что делаем — умираем с голоду?» А она: «Такие суммы предлагают — все равно откажетесь». Сниматься-то тяжело. Мне всегда это было трудно. Не люблю кино. В общем, и так пытка, да еще бесплатно?! Я все-таки театральная актриса. На сцене были удачные работы. 

культура: Вы сотрудничали с лучшими режиссерами. Однако многие говорят, у Вас характер…
Васильева: Плохой, да… Думаю, моя малая заинтересованность в работе влияла. Вроде я есть, а вроде меня нет. Для режиссера этого не может быть! Он — гуру, артисты — его секта. Они должны принадлежать постановщику полностью. У меня так не было. Никогда. Помню, репетировали с Додиным «Господ Головлевых» — четырехчасовой спектакль во МХАТе. Тяжелая и постановка, и роль Анниньки. Вдруг Лев Абрамович говорит: «Вот смотрю на Вас, Кать, и поражаюсь. Вы же все равно будете здесь до трех часов, никуда не уйдете — в три я Вас отпущу. Ну почему не использовать это время для погружения в то, что мы делаем? У вас даже одна нога в сторону двери повернута». Я так хохотала! Однако в отставленной ноге, видимо, и было дело. Всегда. Для режиссера это унижение, оскорбление. А я же не нарочно. Просто нервничала, постоянно смотрела на часы. Тут, конечно, и моя самоуверенность, и наглость, и гордыня — не добродетели, но пороки, как потом поняла. А уж когда в церковь пришла, мне все это совсем неинтересно стало. Много лет тяготилась, пока не покинула подмостки. Так писали обо мне. А я просто ушла из стационарного театра в свободное плавание.

культура: Хорошо, что ушли. Что бы Вы сейчас там играли?
Васильева: Да, да… Все знаю, хотя ничего не смотрю. Была бы в зале — вместе с людьми выскочила бы на сцену, не выдержала. Вообще театр, и пусть мне никто не рассказывает, всегда был идеологическим искусством. Сейчас эти, с позволения сказать, художники утверждают, что право имеют… Какое право? Извращать идеи? дезинформировать? соблазнять зрителя? Страшно! Я очень страдаю.   

культура: Теперь уже все знают, что Вы не уходили в монастырь — информацию переврали. А мысль такая возникала? 
Васильева: Не раз. Но в жизнь не воплощала никогда. Просто поехала паломницей на две недели в Толгскую обитель. Этого оказалось достаточно, чтобы мне на долгие годы приклеили ярлык. Духовник отговорил уходить в монастырь — мол, там нет сильных духовных отцов. Потом мы еще не однажды возвращались к этому вопросу, и каждый раз он повторял то же самое. Такова была позиция и отца Иоанна Крестьянкина, старца.  

культура: У Вас в роду — священники. А иконы в доме в советские времена были?
Васильева: Какие иконы?! Отец — известный советский поэт, естественно, коммунист. Хотя уж из такой религиозной семьи! Я была на его родине — в Кургане. Видела храм Святого Александра Невского, где дед служил старостой, наш дом, заимку. Купцы Васильевы были очень богатыми. Мои тетки все перебрались в Москву, и отец, самый младший, но поднявшийся выше всех, не только помогал с жильем, но даже содержал их, потому что любил очень. Тетя Маня, тетя Валя… Мне кажется, все были верующими. Наверняка каждая в своей комнатке молилась у иконы. Только отцу не показывали — боялись навредить. А он просто не мог быть верующим. По статусу. Жизнь такая была. Да и у мамы — линия Макаренко, все коммунары. Но… Как характер и внешность передаются из поколения в поколение, так и вера никуда не девается. Как говорил Достоевский, русский человек может быть против Бога, за Бога, но никогда — без Бога. Генетически вера сохраняется в человеке независимо от его желания. И в экстремальный момент «выстреливает». В защиту человека, конечно. Господь хочет, чтобы человек не пропал, чтобы спасся. А тот не понимает, не хочет идти в церковь. И Бог посылает испытания… Есть же поговорка: гром не грянет — мужик не перекрестится. Образно! Смешно! Но ведь так и есть. Любой, заслышав раскаты грома, непроизвольно совершает крестное знамение: «Батюшки святы! Господи, помилуй!» А ведь какой сакральный смысл в этом! Что ж, пусть люди приходят в церковь как в последнюю инстанцию, когда больше идти не к кому, кроме Бога. Первый шаг в храм — уже смирение.  

культура: Что из детства вспоминаете?
Васильева: До семи лет жила у бабушки в Люботине под Харьковом. Обожала ее. И только много лет спустя поняла, что она верила в Бога — когда сама, уже воцерковленная, попала в храм на Троицу. В этот праздник бабушка весь дом застилала травой, расставляла березовые ветки. Забитая жизнью, она жила в каком-то постоянном страхе, боялась собственной тени. Только и могла — травку постелить, пока мои родители в Москве и не видят… Потом была дача в Переделкино, голубятня. Уже родился мой младший брат. Все помню…

культура: Но, по-моему, не любите об этом рассказывать. Ваши родители всю жизнь были вместе?
Васильева: Нет, к сожалению. Расстались, когда мне было 12, а Антону — четыре года. Мы жили богато: дача, машина с шофером, большая квартира с домработницей. С уходом папы началась совсем другая жизнь. Квартиру разменяли, мы с мамой и братом оказались в коммуналке. И это была… ох… очень резкая перемена… Мама вскоре заболела. А я повзрослела, стала в семье старшей. Конечно, мы общались с папой, связь не прекращалась. И маму он любил, все не так просто… Но родители уже не были для меня авторитетами, не имели влияния. Я стала сама себе хозяйкой, что и привело ко многим печальным последствиям, в том числе к поступлению во ВГИК. Ни с кем не советовалась, никого не слушала. Делала что хотела. И, конечно, сделала не-пра-виль-но… Если б можно было вернуться назад — изменила бы все. Совсем не устраивает меня та жизнь, которую прожила. 

культура: Былое не знает сослагательного наклонения. 
Васильева: Но я недовольна, ставлю себе «двойку». Что ж, Пушкину можно, а мне нельзя: «И с отвращением читая жизнь мою…»? Когда человеку 70 лет, какие-то итоги он должен подводить. Волей-неволей приходят такие мысли. Неизвестно, сколько мне еще Господь отпустит… 

культура: Вы ведь тоже развелись с Михаилом Рощиным, когда Мите не было и двух лет. Развод — генетическая болезнь? 
Васильева: Да, передается по наследству. Совершенно очевидно. Мой 30-летний опыт в храме только подтверждает это. 

культура: То есть, если знаешь, что у любимого человека родители развелись…
Васильева: Вообще не выходи замуж! Любой старец подтвердит: чудо, если развода не случится — значит, милость Божия необыкновенная, труды невероятные внутри семьи. Если только это не христианский брак. Однажды во время чаепития в доме моего духовного отца Владимира Волгина я услышала его напутствие молодым перед венчанием: «Хочешь узнать, какая Маша, — посмотри на маму ее. А ты хочешь узнать, какой Паша, — посмотри на папу его». Это веками накопленный опыт… Развод — ужас, крах для всех. Рана, которая обязательно даст о себе знать в будущем. Вина непроходящая. Моя перед Мишей, например. Столько лет уже прошло. Его нет на свете. Отец Димитрий — папа восьмерых детей (старшей уже 18), взрослый, состоявшийся, глубокий священник. Все слава Богу. И я, кажется, прощена. Но — нет… Время не лечит. Приди я в храм раньше, конечно бы, не развелась. Ради Мити. 

культура: Михал Михалыч не общался с сыном?
Васильева: Что Вы, они обожали друг друга. Но… Не помню на своем веку случая, чтобы у оставшихся вдвоем матери и сына не было проблем в отношениях. И дело даже не в разводе. Мать и сын — вообще отдельная тема, одна из самых кровавых ситуаций на свете. У Цветаевой много об этом. В стихах, в письмах, в прозе. Я Вас не пугаю. Но будет очень тяжело. Это неизбежно. Приготовьтесь. Испытания покажутся бесконечными. Начнутся в 12 лет и будут продолжаться до 22–23… Это очень приблизительная арифметика. 

культура: Мите было лет семь, когда Вы его привели в храм? 
Васильева: Да, мы его тогда только крестили, раньше Миша не разрешал… Матери, которые в храме, конечно, защищены. Причастием, постоянным общением с духовником, его советами. Если слушаются — выплывут из любой ситуации. Но это напряженный духовный труд, и это — основное делание матери в жизни, а вовсе не работа — актерская, журналистская или любая другая. Задача — сохранить ребенка. Любовью, смирением, молитвой, терпением, постоянным бодрствованием духа. Это и есть материнство. Господь не спросит, учили ли Вы ребенка английскому, водили в бассейн или на дзюдо. Но спросит, причащался ли, любит ли Бога, жил ли церковной жизнью? Помню, у Мити еще и мыслей о священстве не было, а мне батюшка сказал: «Единственное, за что он будет Вам благодарен, — за то, что Вы привели его в церковь». Вот это действительно нужно ребенку. Каждому.   

культура: Ваш день рождения — в строгий Успенский пост. Торжества вряд ли будут. Но что для Вас было бы лучшим подарком? 
Васильева: Празднований никогда не любила. Не общественный человек.  Не в тусовке. Разве что батюшка благословит по бокалу шампанского после службы. А подарок… Кажется, Митя готовит что-то. Уже проговорился: «Знаю, о чем ты мечтаешь…»  

культура: Не новость о девятом внуке?
Васильева: А-а-а… Не знаю, кстати (смеется).

культура: Спасибо, что согласились побеседовать, Катерина Сергеевна. Знаю, не любите давать интервью.
Васильева: Во славу Божию. Только, по-моему, опять получилась назидательная православная беседа.

культура: Теперь у Вас миссия такая. Проповедовать.
Васильева: Ну, да… Духовный отец иногда благословляет на интервью. Говорю: «Батюшка, ну ведь одно и то же!..» А он: «Вы знаете, Катенька, и у меня всю жизнь — одно и то же, одно и то же! Хоть бы какое-то разнообразие…» Я так хохотала!

Екатерина Васильева / Средство от смерти / Russia.tv

Биография

Екатерина Сергеевна Васильева — коренная москвичка. Ее отец — Сергей Васильев — был известным советским поэтом-песенником, мама — Олимпиада Макаренко — была внучатой племянницей известного педагога Антона Макаренко, автора «Педагогической поэмы».

С тринадцати лет Екатерина занималась в театральном кружке.

В 1967 году окончила Всесоюзный (ныне Всероссийский) государственный институт кинематографии, мастерскую Владимира Белокурова.

Здесь девушка сразу же становится одной из самых ярких и наиболее талантливых на курсе. Сергей Соловьев, бывший муж и сокурсник Васильевой вспоминал ее, как совершенно неотразимую девушку: «Катю какие-то дикие люди иногда считали некрасивой. Говорили, что она даже хуже Раневской. Но объективно Катя тогда была женщиной неслыханной красоты. Во-первых, юная и рыжая, высокая и стройная, с сигаретой «Шипка» в зубах. А еще необыкновенно умная и абсолютно внутренне свободная».

Театр

В 1967-1970 годах работала в труппе театра имени М.Н. Ермоловой. Была занята в спектаклях «Стеклянный зверинец» Теннеси Уильямса и «Месяц в деревне» Ивана Тургенева.

В 1970-1974 годах — актриса театра «Современник». Играла в спектаклях «Валентин и Валентина» Михаила Рощина, «Как брат брату» Дэвида Рэйба (постановка Анджея Вайды).

В 1974-1987 годах — актриса МХАТ. Была занята в постановках «Иванов» и «Чайка» Антона Чехова, «Дядюшкин сон» по Федору Достоевскому, «Господа Головлевы» по Михаилу Салтыкову-Щедрину, «Эшелон» и «Перламутровая Зинаида» Михаила Рощина и др.

В 1981-1988 годах актриса сотрудничала с Московским драматическим театром «Сфера», где играла в спектакле «Письма к незнакомке» по Андре Моруа и Альберто Моравиа.

В 1987 году Васильева играла в Театре на Красной Пресне в постановке «Отчего застрелился Константин?» по мотивам Антона Чехова.

В 1992 году в Театре на Таганке была занята в спектакле «Электра» Софокла, в 1994 году — в постановке Петера Штайна «Орестея» Эсхила.

В 1998 году в Театральном товариществе «814» участвовала в спектакле «Горе от ума» Александра Грибоедова.

Играла в антрепризном спектакле «Не отрекаются любя…», в спектакле-бенефисе «Сестры» по пьесе Владимира Салюка.

В настоящее время занята в спектакле «Олимпия» в театре «Мастерская Петра Фоменко».

Кино

В кино Екатерина Васильева начала сниматься в середине шестидесятых. Она играла небольшие роли в фильмах «Звонят, откройте дверь», «Житие и вознесение Юрася Братчика», «Любить…», «Вальс»  и других.

Потом появились главные роли: «Солдат и царица», «Адам и Хева», «Эта веселая планета», «Воздухоплаватель», «Преферанс по пятницам», «Мой нежно любимый детектив», «Визит дамы».

Зрителям запомнились ее роли в картинах «Возвращение «Святого Луки», «Бумбараш», «Соломенная шляпка», «Обыкновенное чудо», «Пацаны», «Чародеи», «Экипаж».

Служение Богу

В 1993 году по Москве поползли слухи, что актриса ушла в монастырь. Вскоре  сама Васильева призналась, что она действительно отказалась от своей профессии и пошла работать казначеем храма во имя Священномученика Антипы в Колымажном переулке. 

«Когда в начале 90-х начали писать о церкви, священниках, церковной жизни вообще, то журналисты мало что в этом понимали. Даже сегодня многим из них не знакомы простейшие церковные понятия, они путаются в терминологии, не понимают смысла Литургии, могут спутать ее с Всенощным бдением. Что уж говорить о тех годах! Услышали, что я поехала в монастырь помолиться и потрудиться во Славу Божию, и сразу бросились писать — «Екатерина Васильева ушла в монастырь!», — рассказала Екатерина Сергеевна в интервью изданиию Православие.ру. — Казначей — это человек, который имеет дело с финансами. Уж не знаю, по каким качествам назначают казначеями в других приходах, а меня назначили, чтобы я добывала средства для восстановления, строительства и благоукрашения нашего храма. А денег нужно немеренно! Здесь нельзя тяп-ляп! Нужно чтобы было на века. Чтобы внешний облик храма и его убранство соответствовали внутреннему содержанию совершающегося в нем богослужения. Чтобы было действительно во славу Божию! Конечно, я подписываю все необходимые финансовые бумаги, но главным образом я «хожу с лицом» по всей Москве и прошу денег. Шучу по этому поводу: если мне когда-нибудь будут ставить памятник, то пусть ваяют меня с протянутой рукой». Так что монахиней Екатерина Васильева не стала, а потому со временем смогла вернуться в кинематограф.

Возвращение в кино

В 1996 году Васильева сыграла в сериале «Королева Марго», а затем в картине Валерия Приемыхова «Кто, если не мы».

Екатерина Сергеевна утверждает, что сниматься снова ей позволил священник. Актриса очень скрупулезно относится к выбору ролей и разрешение на съемки спрашивает у своего духовного отца.

В 2001-ом году за роль Софьи Ивановны в мелодраме Олега Янковского «Приходи на меня посмотреть» Васильева получила приз «Созвездие» в номинации «Лучшая женская роль».

Позже актриса снялась в фильмах «Радости и печали маленького лорда», «Марафон», «Лекарство для бабушки», «Маша», «Тетушки», сериалах «Участок», «Счастье по рецепту», «Важнее, чем любовь», «Берега моей мечты», «Королева бандитов», «Анна Герман», «Учителя», «Цветок папоротника», «Жених для дурочки» и др.

7 января 2018 года на телеканале «Россия» была показана мелодрама «Золотце». В этой картине была занята и Екатерина Васильева.  

Личная жизнь

Екатерина Васильева была дважды замужем. Ее первым мужем был режиссер Сергей Соловьев, вторым — драматург Михаил Рощин (1933-2010).

Сын актрисы Дмитрий Рощин — протоиерей, настоятель храма Священномученика Антипы на Колымажном дворе.

Звания и награды

• Народная артистка РСФСР (1987)
• В 2010 году награждена орденом Почета
• Лауреат Высшей театральной премии Москвы «Хрустальная Турандот» (1994), «Созвездие» (2001).
• В 2009-м была удостоена звания «Лучшей актрисы года» на III-м Международном кинофестивале «Русское зарубежье» (Москва) за роль в исторической драме «Кромовъ».
• В декабре 2013 года Васильева стала лауреатом премии за достижения в кинематографе «Событие года».

По материалам сайтов: КиноПоиск, телеканала «Россия», StarAndStar.ru, Кино-театр.ру, Lifeactor.ru, РИА «Новости», Православие.ру

Фильмография: Актриса

• Жених для дурочки (2017)
• Цветок папоротника (2015), сериал
• Учителя (2014), сериал
• Любит — не любит (2014)
• Легок на помине (2014)
• Тетушки (2013)
• Жить дальше (2013), сериал
• Берега моей мечты (2013), сериал
• Марафон (2013)
• Королева бандитов (2013), сериал
• Тройная жизнь (2012)
• Средство от смерти (2012), сериал
• Маша (2012)
• Мамы (2012)
• Атомный Иван (2012)
• Анна Герман (2012), сериал
• Последняя игра в куклы (2011)
• Немного не в себе (2011)
• Лекарство для бабушки (2011)
• У каждого своя война (2010), сериал
• Индус (2010), сериал
• Иванов (2010)
• Александра (2010)
• Черная молния (2010)
• Скелет в шкафу (2009)
• Умница, красавица (2009)
• Анна Каренина (2009)
• Я вернусь (2009)
• Кромовъ (2009)
• Васильевский остров (2009)
• Трое с площади Карронад (2008)
• Мой осенний блюз (2008)
• Однажды будет любовь (2008), сериал
• Громовы. Дом надежды (2008), сериал
• Отец (2007)
• Лера (2007)
• Лилии для Лилии (2006)
• Кошачий вальс (2006)
• Важнее, чем любовь (2006), сериал
• Счастье по рецепту (2006), сериал
• Банкирши (2005), сериал
• Легенда о Тампуке (2004), сериал
• Участок (2003), сериал
• Радости и печали маленького лорда (2003)
• Клетка (2003), сериал
• Под крышами большого города (2002), сериал
• Главные роли (2002), сериал
• Приходи на меня посмотреть (2000)
• Кто, если не мы (1998)
• Графиня де Монсоро (1997), сериал
• Королева Марго (1997), сериал
• Эта женщина в окне (1993)
• Конь белый (1993), сериал
• Ка-ка-ду (1993)
• Безумная Лори (1991)
• Мигранты (1991)
• След дождя (1991)
• Циники (1991)
• Шальная баба (1991)
• Пока гром не грянет (1991)
• Визит дамы (1989)
• Штаны (1988)
• Акция (1987)
• Кувырок через голову (1987)
• По траве босиком (1987)
• Путешествие мсье Перришона (1987)
• Год теленка (1986)
• Голос (1986)
• Знаю только я (1986)
• Мой нежно любимый детектив (1986)
• Гостья из будущего (1984)
• Граждане Вселенной (1984)
• Осенний подарок фей (1984)
• Преферанс по пятницам (1984)
• Рыжий, честный, влюбленный (1984)
• Что у Сеньки было? (1984)
• Пацаны (1983)
• Грибной дождь (1982)
• Чародеи (1982)
• Вакансия (1981)
• Други игрищ и забав (1981)
• Рожденные бурей (1981)
• Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна (1981)
• Проданный смех (1981)
• Что бы ты выбрал? (1981)
• В начале славных дел (1980)
• Поздние свидания (1980)
• Спасатель (1980)
• Экипаж (1980)
• Жена ушла (1979)
• Мужчины и женщины (1979)
• Примите телеграмму в долг (1979)
• С любимыми не расставайтесь (1979)
• Дом строится (1978)
• Обыкновенное чудо (1978)
• Вы мне писали (1977)
• Ключ без права передачи (1977)
• Двадцать дней без войны (1976)
• Жизнь и смерть Фердинанда Люса (1976)
• Вы мне писали … (1976)
• Бриллианты для диктатуры пролетариата (1975)
• Воздухоплаватель (1975)
• Не болит голова у дятла (1975)
• Шаг навстречу (1975)
• Соломенная шляпка (1974)
• О тех, кого помню и люблю (1973)
• Эта веселая планета (1973)
• Город на Кавказе (1972)
• Бумбараш (1971)
• Егор Булычев и другие (1971)
• Как стать мужчиной (1971)
• Егор Булычов и другие (1971)
• Месяц август (1971)
• Вас вызывает Таймыр (1970)
• Возвращение «Святого Луки» (1970)
• Адам и Хева (1969)
• Вальс (1969)
• Семейное счастье (1969)
• Сюжет для небольшого рассказа (1969)
• Любить (1968)
• Поиск (1968)
• Солдат и царица (1968)
• Война под крышами (1967)
• Журналист (1967)
• Спасите утопающего (1967)
• На завтрашней улице (1965)

Екатерина Васильева: быть матерью священника

Корреспондент «РГ» побывала на съемках сцены знакомства родителей главной героини — Леры с ее будущим мужем. На съемочной площадке в пятикомнатной квартире дома 2 по улице Серафимовича (знаменитого Дома на Набережной) собрались Юля Тельпухова (Лера), Сергей Жарков (жених Леры), Дарья Михайлова (мама), Дмитрий Харатьян (папа) и Екатерина Васильева (бабушка). В зале накрыт стол, потому что смотрины жениха по русскому обычаю устраивают за трапезой, с водкой и коньяком. Решение Леры выйти замуж для родителей оказалось неожиданностью, правда, «пить горькую» по большей части приходится герою Дмитрия Харатьяна, мама ограничивается демонстративным выходом из комнаты, а бабушка и вовсе считает, что «вот поженятся молодые, тогда и познакомятся» и «лучше парень пусть сразу ответственность за семью несет».

В перерыве между съемками Екатерина Васильева уединяется в одной из комнат. Говорит, что хочется отдохнуть от людей и суеты. Но на интервью «РГ» соглашается. Когда я сажусь напротив Васильевой, актриса крестится, а потом осеняет знамением и диктофон. Говорит медленно и устало.

Российская газета: Екатерина Сергеевна, вы ведь в последнее время почти не снимаетесь. Почему согласились на роль в фильме «Лера»?

Екатерина Васильева: Ответ однозначный — потому что фильм снимает моя близкая подруга, дорогой мне человек, и это первая ее работа в качестве режиссера кино. Как я могла не помочь, если она попросила?

РГ: А много ролей сейчас предлагают, или режиссеры уже боятся, зная, что вы ответите отказом?

Васильева: Не могу сказать, что меня раздирают на части. Годы мои уже какие! Ролей для бабушек не так много, да и у каждого режиссера свои любимые артисты. При выборе ролей у меня есть главный критерий — нравственное содержание драматургической основы. Я смотрю, может ли картина принести пользу зрителям, может ли она быть назидательной. Просто рассказывать о душевных переживаниях, на мой взгляд, мало. Мы все сейчас как на войне, и искусство — на передовой этого фронта.

РГ: Помимо Татьяны Догилевой, у вас есть «близкий круг» режиссеров, которым вы доверяете и предложения от которых вас интересуют в первую очередь?

Васильева: Что толку им доверять, если они предложат совершенно неприемлемый сценарий? Нужно же смотреть, какие мне слова дают, о чем речь идет, и тут уж никаких поблажек никому не будет! Я сейчас совсем мало снимаюсь. За последнее время снялась в сериале по рассказам Виктории Токаревой «Больше, чем любовь». Тут само название говорит за себя: речь в сериале про то, что долг важнее, чем любовь, а эго человеческое ставится на второе место. Снималась в совсем крошечном эпизоде в фильме «Отец», премьера которого сейчас проходит. Фильм о войне, а для меня — это святое. Я всегда соглашаюсь сниматься в кино о войне, только материал должен быть хороший, без всякого «пересмотра истории». Сейчас я начинаю сниматься в 15-серийном фильме «Я вернусь». Тоже про войну. Читая сценарий фильма, написанный Натальей Назаровой, я плакала.

РГ: Раньше в интервью вы часто говорили, что кино, несмотря на все сыгранные и любимые зрителями роли, занимает в вашей жизни гораздо меньше места, чем театр.

Васильева: Кино, честно скажу, меня волнует гораздо меньше и сейчас. Кино я не люблю и снимаюсь из-за денег, чего никогда и не скрывала. Главное, чтобы и материал был достоин, тогда за него и деньги можно получать. А нет — так нет. Основная моя работа, уж если я берусь за актерство, остается в театре. Сейчас играю в антрепризном спектакле «Сестры».

Я попросила своего давнишнего друга Владимира Урсуляка потрудиться и написать пьесу по дневникам Анны Григорьевны Сниткиной, жены Достоевского. Пьеса получилась замечательная. Основа сценария — дневники плюс вкрапления некоторых произведений Достоевского. Я играю и Настасью Филипповну, и Пульхерию Александровну, мать Раскольникова, и бабушку из «Игрока» — получается серьезный и сильный замес. Это проповедь христианской беззаветной и жертвенной любви, образцом которой являлась Анна Григорьевна, мною очень любимая.

РГ: В воспоминаниях режиссера Сергея Соловьева я прочла такую фразу: «Катя всегда была человеком невероятной внутренней свободы». Что значит внутренняя свобода для вас сейчас?

Васильева: Я не знаю, почему он так сказал. Думаю, что он все-таки внешнюю свободу принимал за внутреннюю. Сейчас, подходя к концу своей жизни, я понимаю, что человек свободный — это только верующий человек. Свобода — это результат того, что человек становится независимым от светских привычек и условностей. Человек свободен в Боге и во Христе. (С улыбкой.) Это очень просто, а прийти к этому очень сложно. Свободный человек старается отказаться от тщеславия, от мирской славы. Это невероятно трудно, но именно к такой свободе я стремлюсь. Не думаю, что я в молодости ей обладала. Напротив, я была антиподом всех добродетелей и внешне распущенной, что Соловьев, по молодости, принимал за свободу.

РГ: В публичных выступлениях вы говорите как о главной награде в жизни о том, что вы — мать священника. Но ваш сын тоже прошел через стремление к актерской профессии. Как думаете, для ваших внуков путь в актерство закрыт?

Васильева: Это исключено и решено не мною, а тем, что внуки воспитываются совершенно в иной традиции. Не далее как позавчера, ко мне домой приезжала киногруппа, которая просила дать им снять в главной роли мою внучку. (У Васильевой четыре внука. — Прим. авт.) Мне это просто смешно и это даже не обсуждается. Знаете, многие люди раньше, когда Россия была страной верующей, отвечали на вопрос: «Кто вы?» — «Я — православный христианин». Это суть человека и сверхценность. Если брать по такому счету, то на вопрос «Кто я такая?», я отвечу — «Мать священника». (Улыбается.) Это в моем биографическом ряду — вершина, и не моя заслуга, а дарованная Господом благодать.

Ко мне многие в храме после службы подходят и со слезами на глазах говорят: «Спасибо вам за сына». У нас даже есть такая семейная шутка: я говорю, что когда я умру, вы мне на памятнике напишите не имя и не фамилию, а такую эпитафию: «Спасибо вам за сына!» Я была бы рада, уже не в шутку, а всерьез, если б действительно забыли мою фамилию и чем я занималась, а помнили, что я была матерью священника. Вот, опять не могу не похвалиться, хотя, не должна.

«Фастфуд» от кино

По словам режиссера, история получается сугубо мелодраматическая. Татьяна Догилева рассказала «РГ», что за съемки кино в качестве режиссера она решила взяться «по глупости и чрезмерной эмоциональности».

— Мне дали сценарий, и я его прочитала как актриса. Увидела хорошие роли и то, как здорово эту историю можно сыграть. Мне предложили ее и срежиссировать. Когда я стала разбирать сцены, пыталась понять, как их снимать, включила свои «неактерские» мозги, которых у меня не так много, потому что они-то у меня в основном как раз актерские, оказалось, что у меня очень много проблем. К примеру, мы снимали ключевую сцену свадьбы, а через неделю выяснилось, что мне не хватило крупных планов. Хотя я у всех в съемочной группе спрашивала, все ли я сняла! Честно вам признаюсь, мы делаем «фастфуд» от кино, времени у нас крайне мало, всего 12 съемочных дней.

Досье «рг»

Екатерина Васильева родилась 15 августа 1945 года в Москве, в семье известного поэта-песенника и пародиста Сергея Васильева, который был родом из Кургана, из богатой купеческой семьи. По матери Васильева происходит из известного рода педагога Макаренко.

В 1962 году поступила во ВГИК (мастерская В.В. Белокурова), по окончании института устроилась в Театр им. М.Н. Ермоловой, в котором проработала до 1970 года. Тогда же Васильева сыграла свои первые главные роли в кино: «Солдат и царица» (1968), «Адам и Хева» (1970). Потом вышли знаменитые картины с участием Васильевой «Бумбараш» (1971), «Эта веселая планета» (1973), «Соломенная шляпка» (1974), «Обыкновенное чудо» (1978), «Чародеи» (1982).

В 1970 году Васильева перешла на работу в «Современник», в 1973-м — во МХАТ.

В 1993 году Васильева принимает решение оставить сцену и кино и обращается к Богу. В настоящее время служит в московском храме Софии Премудрости Божией казначеем. Сын Екатерины Васильевой и драматурга Михаила Рощина — Дмитрий Рощин окончил ВГИК. Сейчас Дмитрий — священник.

В 1997 году Васильева сыграла в сериалах «Королева Марго» и «Графиня де Монсоро» королеву Марию Медичи.

В 2000 году снялась в мелодраме Олега Янковского «Приходи на меня посмотреть».

Силу веры не измерить | Журнал Eclectic

«Главное, Алеша, это любовь!» — с такой мантры, проговоренной хором за кулисами, начался для артистов   «Мастерской Петра Фоменко» спектакль  «Олимпия». Фраза и впрямь заветная — это одна из пронзительных реплик народной артистки России Екатерины Васильевой, которая играет бабушку главного героя Алексея Стечкина. О сокровенном, существующем на уровне чувств, эмоций, личностных установок и веры, мы поговорили с Екатериной Васильевой — актрисой, давно переставшей жить в зависимости от своей профессии…

Впечатления мальчика Алеши от событий новейшей истории нашей страны дают нам возможность листать страницы прошлого, сверять его реакцию на происходящее со своей. Благодаря мудростям, сказанным бабушкой, мы получаем взвешенное резюме того, что казалось когда-то жизненно важным — или, напротив, сиюминутным. Впрочем, нет — не «мы»: здесь, в сущности, каждый сам за себя.

Екатерина Сергеевна, артисты, которые играют в «Олимпии», погружаются в разные эпохи, дают ретроспективу событий, прожив их на сцене, но не пережив в жизни. Вы — другое дело: помните все, как было на самом деле. По вашей оценке, эта пьеса — субъективный взгляд на 80‑е и 90‑е драматурга Мухиной или удалось сделать объективный скан прошлого?

Это срез без каких-либо оценок — пусть каждый сам додумывает. Я считаю, что если у вас существуют какие-то общественные, социальные оценки, то этот спектакль их не переменит. Я как была в ужасе от того, что произошло в 1991‑м, так и сейчас оцениваю случившееся как кошмар. Тогда мало кто это понимал. Я помню, Валера Приёмыхов, ныне покойный, прибежал ко мне, мы заперли дверь, что-то жадно шептали, потому что все вокруг твердили иное. Он говорил: «Мне даже не с кем пообщаться, потому что все кричат „ура!“, а я понимаю, что конец стране». Поэтому я думаю, что в этом смысле никому не по силам повлиять на убеждения. Если для меня все происходящее было кошмаром — именно так я это и вспоминаю.
Когда прочитала пьесу, даже удивилась — всё так. Помню 1993 год. Мы тогда с сыном жили напротив Белого дома, в гостинице «Украина» — там есть жилые подъезды. Так что все было на моих глазах. Одну ночь мы лежали на полу, потому что летела шрапнель. У меня была такая большая квартира, как написано в ремарке: в сталинской высотке. Думаю — ну надо же как! Так что для меня это все очень близко, дорого, все это мною переживаемо, как моя личная история.

В спектакле ваша героиня говорит, что самое важное в жизни не меняется. Самое сокровенное, ценное — действительно неизменно?

Естественно. Это же все от Бога. Как известно, тысяча лет — как один день. Все остается в пределах заповедей Божьих. А мы должны как-то реагировать, проявлять себя в соответствии со временем. Быть либо его героями, либо врагами — либо сочувствующими, либо противостоящими. Мы испытываемся — как в любых личных ситуациях, так и в ситуациях общественных, общегосударственных. Всегда испытывается человек с его позицией.

Вы думаете — чем больше испытаний, тем лучше?

Я ничего не думаю — я читаю Евангелие и слушаю духовного отца, хожу в храм. Думать мне нечего — мне всё сказали. Другое дело — исполняю ли я то, что мне говорят, или нет. А испытания — как без них?.. Без них никто не взойдет на Голгофу, никто не воскреснет. У всех одинаковый путь, но степень страданий разная. Кому какой крест нести и кому что под силу поднять — это уже Господь распределяет. Кто-то идет на войну и погибает там; кто-то — живет долгие-долгие годы счастливо, с обывательской точки зрения; при этом никому не дано знать, кто какой крест несет. Жизнь — всегда страдание, и только страдание. И рождены мы для страданий как для экзамена. И как мы это страдание перенесем, такую и получим оценку на «экзамене» — на Страшном суде. На самом деле, все очень просто.

Пьеса «Олимпия» многим в «Мастерской Петра Фоменко» не показалась, не впечатлила сама история и форма пересказа. Вы же поддержали Евгения Цыганова, взявшегося за режиссуру, согласились участвовать в спектакле — несмотря на то, что практически не принимаете предложения постановщиков. Что вас так «зацепило»?

История была такая: ко мне обратились артисты театра Фоменко, среди которых очень много прихожан в храме, Оля Мухина тоже. Вся православная часть труппы окормляется у моего сына, он является их духовным отцом. Они рассказали мне, что есть такая пьеса и что полтруппы против, полтруппы — за. Разделились они именно по этому принципу, в основном из-за тематики. Сейчас многие зрители считают, что это проповедь. Некоторые с восторгом об этом говорят, другие — с раздражением. Мол, есть церковь — за этим надо ходить туда, а не в театр. Тогда я сказала ребятам, что при всей своей любви к ним совершенно ничего не обещаю, что давно нигде не играю, ни в чем не участвую. В общем, дирекция театра заявила: если вы уговорите Екатерину Сергеевну играть бабушку, то спектакль состоится. Меж тем уже пытались молодую актрису загримировать, но вышла ерунда — нужна была верующая бабушка, чтобы зритель сразу увидел правду. Силу веры, искренность никто не может измерить, но, может быть, биография моя (и то, что у меня сын священник) соответствует представлениям о верующем человеке.

Тщеславие — лукавый, тонкий грех, который прокрадывается в любое деяние человека. А как он у актеров развит!Екатерина Васильева, актриса

Когда я прочитала пьесу, она мне очень понравилась. Я пошла к своему духовному отцу, сказала, что есть пьеса, которую можно играть как проповедь — я сразу это слово употребила — и спросила благословения. Пообещала: если будет крен в какую-то другую сторону, то уйду, заранее предупредив об этом театр. Шла сюда только для того, чтобы прозвучала эта религиозная составляющая.
Основная мысль в пьесе, как мне кажется, — кошмар и спасение человека, и спасение только через веру, только через Господа. Если бы она не прозвучала, я бы действительно ушла. И были какие-то моменты в репетиции, когда возникали сомнения. Я же сто лет не работала в театре — сначала участвовала в антрепризах из-за заработка, а потом поняла, что не могу даже какие-то невинные вещи играть, даже Чехова. Много лет не выходила на сцену, кроме как в пьесах, специально для меня написанных моим другом Владимиром Салюком о жизни Анны Григорьевны Сниткиной, вдовы Достоевского, где были вкрапления из произведений классика. Это был практически моноспектакль, исповедь, с отрывками из Евангелия. Я разъезжала по всей стране с этим огромным, физически тяжелым для меня спектаклем до тех пор, пока это было по силам. Потом перестала вообще что-либо играть. И когда появилась эта пьеса — обрадовалась. Потому что, как мне кажется, молчать нельзя. Все мы должны быть апостолами, тем более в такое безбожное время. А в случае с актерами — как ты «благовествуешь», когда ты даже не вторичное, а третичное лицо? В постановке или фильме сначала текст — то есть автор, потом режиссер и только потом уже актер. Это третий человек, который выходит к публике с чужими текстом и интерпретацией. Поэтому редкость, когда возникает такой материал. Подобных пьес и спектаклей нет в Москве. Тем более таких, чтобы не «в лоб». Я стараюсь довольно деликатно это играть, без назидательности. Мы над этим много работали, чтобы людей не отвратить от текста. А нецерковные люди сразу щетинятся, пускают иголки, и надо быть очень аккуратным и осторожным в такого рода проповеди. Сейчас я очень люблю этот спектакль, люблю Женю Цыганова, Олечку Мухину, всех ребят, которые играют. Я здесь так все чувствую, понимаю. Я очень рада, что попала в этот спектакль, и, как мне кажется, приношу какую-то пользу. У нас ведь в зале плачут — даже мужики плачут! А это значит — душа работает. Часто бывает, что в первом акте зрители сидят откинувшись, но потом у них спины начинают выпрямляться — потому что очень быстро идет смена времени, эмоций, событий, и если сидеть расслабленно, то всё пропустишь. И во втором акте — совершенно другие зрители: они уже понимают, что сейчас будет что-то очень серьезное и какой-то важный итог. И они «соработники» этого.

«Спектакль-долгожитель» — это завидная судьба для постановки? Измеряется ли годами успешность театрального действа?

Смотря что считать успехом. Люди могут идти просто на комедию или на любимого актера. В общем, разные спектакли могут иметь долгую судьбу, но это не залог того, что они полезные.

Екатерина Сергеевна, я правильно понимаю, что вы, наша любимая актриса, в принципе готовы буквально «по щелчку» раствориться — больше не присутствовать в театральном процессе?

Меня и нет в этом процессе. Я же ушла в 1987 году из МХАТа, на пике своей театральной славы. Я была одной из ведущих актрис Ефремова, когда мне батюшка однажды сказал: «Уходите из театра. Вы должны все поменять местами. Дом, семья должны быть на первом месте, а театр — на втором, на третьем, на десятом». С того момента я выходила на сцену все меньше и меньше. Конечно, нужны были деньги, но и на антрепризы силы кончились. Очень тяжело выходить на сцену и чувствовать, что буксуешь. Думаешь — какую пищу духовную получает от этого зритель? А никакую. Значит, я не имею права выходить к публике. Иногда говорят — «Ну, а классика?..» А что классика? В ней ты ничего не найдешь. Одно сплошное хулиганство в театре.

Вы отказались от актерства. А театральным зрителем тоже быть перестали?

Конечно. У меня кроме жалости артисты ничего не вызывают. У Олега Ивановича Борисова, великого артиста, с которым я тоже имела честь играть, недавно был юбилей. Я смотрела программу о его жизни и творчестве, и в голову приходили мысли, что даже его такие мощные душевные затраты могли быть не всем на пользу. Хотя, конечно, я ничего не знаю. Тщеславие — страшный, лукавый, тонкий грех, который прокрадывается в любое деяние человека — в слова, поступки, поведение. А как он у актеров развит! Господи, помилуй!..

Но ведь актеры — проводники в мир искусства, культуры, литературы. Они мотивируют на чтение и душевные поиски. Многие благодаря им образовываются, получают важные представления о жизни прошлой и настоящей.

Знаете, без литературы и искусства совершено легко можно обойтись. По гамбургскому счету, это лишнее и ничего, кроме Евангелия, не должно быть. Это не все понимают. Вот у меня восемь внуков — вы не представляете, какая у нас цензура! И фильмы, и книги для них тщательно рецензируются батюшкой и матушкой. Потому что это очень важно — ведь чего только сегодня не напихают в эту самую литературу…

Беседовала Юлия Смолякова
Фотографии: Алексей Харитонов

Метка Интервью, Театр

Еще на эту тему

Михаил Рощин: Катя Васильева подалась в церковь из-за алкоголизма

Драматург рассказал о причине своего разрыва со знаменитой актрисой

Известный драматург впервые подробно рассказал о причине своего разрыва со знаменитой актрисой

В минувшее воскресенье отметила 65-летний юбилей блистательная актриса Екатерина ВАСИЛЬЕВА. После разрыва со вторым мужем — Михаилом РОЩИНЫМ звезда неожиданно оставила сцену и кинематограф, и посвятила себя Богу, став прихожанкой храма Софии Премудрости Божией. Ее единственный сын Дмитрий стал священником. С 1997 года актриса вновь начала сниматься, но с церковью остается неразлучной. Словно отмаливает грехи, совершенные в мирской жизни.

— На свой юбилей 15 августа Катя меня не позвала, — посетовал Рощин. — Последний раз она приезжала ко мне на дачу в Переделкино в прошлом году, когда еще была жива моя жена Таня. Я тогда не стал Кате говорить, в чем ее главный грех, но хочу через вас ей это передать.

Потерю последней жены — Татьяны Бутровой, которой не стало в марте этого года, 77-летний драматург до сих пор не может пережить. Он даже не поехал на похороны друга — драматурга Михаила Шатрова: настолько плохо себя чувствовал. Сейчас, когда жизнь, по его словам, прожита, Михаил Михайлович решился рассказать правду о том, почему его бывшая жена Катя так истово молится в храме и по какой причине они развелись.

Замечательная актриса давно раскаялась в грехах юности

— Катя Васильева — человек необычайного таланта и такого же дурного нрава, — начал свой рассказ Рощин. — То, что ей Богом намечено, портит из-за несносного характера.

С журнального столика Михаил Михайлович взял журнал, где опубликовано интервью с Васильевой:- Вот здесь Катя перечисляет свои грехи, которые теперь отмаливает: «Я лгала, пила, разводилась с мужьями, аборты делала». Она надеется, что ее в царство Божие примут очищенной. Катенька, не это — твой самый страшный грех. Он в том, что ты только себя одну и любила всю жизнь. Приходят на память слова Фаины Раневской: «У нее всегда было такое выражение лица, будто ей под нос подсунули говно». Такой и у Кати нрав. А как же главная заповедь, Катенька: «Возлюби ближнего, как самого себя»? — Сейчас, когда вы одиноки, нужен уход близкого человека. Не хотели бы увидеть Васильеву возле своей кровати?— Я переживаю за нее, потому что безумно любил. И она любила меня по-своему, насколько позволял эгоизм. Как сказал мой друг Олег Ефремов: «Ну что ты, Миша, плачешь? У нее нет органа, которым любят». Помню, как после инсульта я прилетел из Америки в Москву. Мы ехали из Шереметьево в Переделкино. По дороге Катя просит остановиться и сходить за картошкой. У меня сердце больное, а она меня навьючила. Это  лишь один из примеров.

Екатерина ВАСИЛЬЕВА с Андреем МИРОНОВЫМ в фильме «Соломенная шляпка»

Эффект бумеранга

Роман Васильевой и Рощина случился еще при ее первом муже — режиссере Сергее Соловьеве. Высокая, яркая, с рыжими волосами, она словно манила своей необычной свободой. Как вспоминал покойный ныне писатель Александр Александров, Катя могла выпить, выругаться и закрутить интрижку: «Когда мы с ней после накануне выпитого спиртного оказались утром в одной постели, она потащила меня каяться к мужу Соловьеву. Он был моим другом, но после этого наши пути разошлись».

Сергей Александрович принял раскаявшуюся жену обратно. Но та вдруг влюбилась в драматурга Рощина. Ее не смутил тот факт, что Михаил был женат на актрисе Лидии Савченко. — Я думаю, Сергей Александрович все знал про нас с Катериной, — вспоминает Рощин. — Катя и ушла от него из-за меня. Я был безумно в нее влюблен, в эту гремучую смесь таланта и дурного нрава. Все, что пришлось перенести Соловьеву, бумерангом вернулось к самой Васильевой. Однажды она застала мужа в постели со своей подругой Ириной. — Ирина просто была поводом, — уверяет Рощин. — Не она стала истинной причиной нашего развода. Ирина была подсобной работницей: она мыла пол, помогала по дому, водила нашего сына в детский сад. Когда я остался с Митей после развода, то позвал Ирину, Митю оставить мне было не с кем. Рощин первым подал на развод с Васильевой. А бывшая подруга Ирина вскоре заняла ее место. — Никакой попытки примирения со стороны Кати не было. Даже когда она уже ходила в церковь и можно было помириться, она этого не сделала. А Ирина меня женила на себе.

Елену КОРИКОВУ трудно представить в роли матушки

Привезла на дачу тетю из загса и зарегистрировала брак. Я прожил с ней несколько лет, но эти годы были невеселыми. Как только пришел в себя, развелся и женился на Татьяне.

Самое интересное, что Ирина родила от меня мальчика. Алексею уже 25 лет, и его судьба меня беспокоит. Он не учился и ничем не увлекался. Я пытаюсь ему как-то помочь.

Наследственная болезнь

Причину развода с Васильевой Рощин объясняет так:

— Нам надо было расстаться, резко и категорично. Катя так пила в то время, что спасения, казалось, не было. Поэт Васильев, отец Кати, был известный пьяница. Катя знает, что это — наследственная болезнь. В каких только клиниках она не лечилась, ничего не помогало. Но встретила священника отца Владимира, который помог ей вылечиться от алкоголизма. Думаю, она искренне стала верующей, иначе бы ничего не получилось. Год назад, когда мы встретились, она только пригубила бокал шампанского. Я понимал, что мальчик без матери не может, и отдал ей сына, а она стала таскать его с собой в церковь. Дмитрий Рощин стал священником в том же храме, где работает казначеем его мать. — С сыном у нас хорошие отношения, — говорит Михаил Михайлович. — Я пытался понять, как он пришел в церковь. В детстве, когда мы с Катей ездили по Подмосковью и заходили в храмы, Митя бежал оттуда, словно резаный.

С сыном Дмитрием у Михаила РОЩИНА самые тёплые отношения

Я рассказываю ему об этом, а он понять не может, как такое могло происходить. Но он мне сказал однажды, будто отрезал: «Я про это сейчас знаю намного больше, чем ты. Поэтому ты меня не одолеешь». Я верю, что он искренне верит в Бога. Больше к этой теме мы не возвращались. В отличие от мамы своей он любит людей. Для меня это — главное.

Первую невестку не признала

Дело было в студенческие годы, и отношения носили гражданский характер. Сын Екатерины Васильевой Дмитрий Рощин учился во ВГИКе на курсе Сергея Соловьева, и красавица-однокурсница  Елена Корикова буквально вскружила ему голову. Вступившей на путь служения Господу Васильевой избранница сына не нравилась. Она сделала все, чтобы их отношения прекратились.

— Я читал про эту историю в журнале, — говорит Михаил Рощин. – Сын мне сам ничего про эту девушку не рассказывал. Вполне могло случиться, что тут вмешалась со своим дурным нравом Катя, и они из-за нее разошлись. Мальчика, которого родила Елена Корикова, никто из семейства не признал. Дмитрий вскоре стал священником в храме Святого Антипы, где казначеем работает и его мать. Отец Дмитрий нашел себе скромную девушку по имени Любовь, на которой вскоре женился. — Я горжусь своими внуками, — говорит Рощин. – Их у меня шесть. Они часто навещают меня с Дмитрием и его матушкой Любой.

Грехи земные

Екатерине ВАСИЛЬЕВОЙ приписывают многочисленные романы, особенно в тот период, когда она состояла в браке с Сергеем СОЛОВЬЕВЫМ.

По утверждению Михаила Рощина, от него Екатерина не сделала ни одного аборта. Соловьев тоже утверждает, что от него она не беременела. Сама же актриса признавалась в интервью в этом своем грехе. Получается, что детей она зачинала от внебрачных отношений. В театральных кругах судачили о ее связи с известным актером Константином Григорьевым. Тогда газеты писали: «Он покорил сердце самой Васильевой!».

Геннадий ШПАЛИКОВ (слева) попал в переплет по пьяни. Константин ГРИГОРЬЕВ (справа) стал краткой вехой в жизни звезды

Григорьев в 1984 году перенес несколько операций на мозге и потерял речь. Оставшись инвалидом, он продолжал играть немые роли во МХАТе, но вскоре оттуда уволился. Кто знает, может, именно из-за этой трагедии Екатерина Васильева и ушла на время в Толжский монастырь? В 2007 году Константин Григорьев умер от рака.  

А вот о романе с поэтом Геннадием Шпаликовым  известно достоверно. Писатель Александров в своей книге рассказывал: «За неделю до самоубийства Гена (Шпаликов) рассказал мне замечательную историю:- Знаешь, из-за чего мы расстались с Сережей Соловьевым? Запили мы как-то с Катькой и переспали по пьяни. Я же не знал, что произойдет дальше. А она взяла меня за жабры и повезла к Сереже каяться. «Мы, — говорит мужу, — такие вот — растакие, согрешили!» Соловьев стал кататься по полу и кричать: «Катя, что ты наделала?!»

Соловьев знал об измене жены

Режиссер Сергей СОЛОВЬЕВ познакомился с Екатериной ВАСИЛЬЕВОЙ во ВГИКе, где они учились на одном курсе. Поженились в студенческие годы и были вместе около пяти лет.

— Я не могу сказать, чем конкретно Катя меня поразила. Она была необыкновенной во всем. Дураки говорили, что ей надо поправить нос, глаза, уши. Но сама Катя так не считала. На мой взгляд, она была первой красавицей на нашем курсе.

Семейное счастье разбилось, когда у Екатерины закрутился роман с драматургом Михаилом Рощиным. — Я знал об этой связи, — говорит Сергей Александрович. — И благодарен Рощину, что он появился в нужный момент. Наши отношения с Катей к тому времени себя исчерпали, и тут вовремя появился Михаил.

Сергей СОЛОВЬЁВ (слева) о плохом предпочитает не вспоминать. Александр АЛЕКСАНДРОВ (справа) согрешил, но покаялся

— А как же роман с писателем Александром Александровым? Он рассказывал, как приезжал к вам — каяться в связи с вашей женой.

— Это все бред Александрова, которому надо было бы полежать в психбольнице. — Что, на ваш взгляд, привело Катю в церковь?— Внутренние поиски согласия с самой собой. Именно в церкви она это согласие нашла.— Почему у вас не было детей?— Все время пытались их завести, но никак не получалось. Наши отношения с Катей остались замечательными. Недавно я снял ее в роли матери Вронского в картине «Анна Каренина» и буду звать ее в другие свои картины. Я не жду приглашения на Катин юбилей, приеду к ней сам. И Михаилу Рощину следовало бы сделать то же самое.  После развода с Васильевой Сергей Соловьев женился на актрисе Марианне Кушнировой, которая родила режиссеру сына Митю. Во время беременности супруги Соловьев влюбился в 14-летнюю Татьяну Друбич. Но поженились они только через девять лет. Все эти годы режиссер жил на две семьи.

Екатерина Васильева… Почему эта актриса так и не смогла сыскать своего счастья?!

Долгая и длинная история жизни, которая, как и практически у каждого, идёт через тернии к звёздам, но почему же ей так и не суждено было найти своё настоящее счастье?!

Все мы помним актрису Екатерину Васильеву по небольшим ролям в фильмах и сериалах. Главных ролей у актрисы было не так много. Любимицей публики она стала во взрослой жизни, однако в молодости она блистала на подмостках, став настоящей примой. Жизнью она наслаждалась на полную катушку.

Екатерина родилась в Москве, отец ее был поэтом Сергей Васильев, она была также внучатой племянницей прославленного в СССР педагога Антона Макаренко. Катя была очень устремленной девушкой, к выпускному уже была сложившейся сильной личностью.

Она очень быстро повзрослела. Когда Кате было 12, ее родители развелись, отец перестал помогать им деньгами. Девочка в 12 лет пошла подрабатывать. Она работала на почте, а в свободное время посещала театральный кружок. Школа в то время не интересовала Васильеву.

Девушка всегда знала, что она станет актрисой и планировала поступить в ВГИК.

Она талантлива и уверенна в себе, ей досталось одно из 50 мест, она стала студенткой знаменитого института.

Педагоги и студенты хвалили Васильеву за талант. Она нравилась режиссеру Сергею Соловьеву. Он в своих интервью рассказывал о Васильевой, как о прекрасной высокой женщине с сигаретой и рыжей челкой.

Девушка была как магнит, притягивала взгляды, благодаря своей харизме. Она всегда выделялась своей неординарностью среди женщин и мужчин.

Когда Катя была студенткой, она вышла замуж за Соловьева. Соловьев был ее первым мужем. Влюбленные скитались по общежитиям и коммуналкам, они не купили своего жилья. Через некоторое время пара рассталась, но после расставания они остались настоящими друзьями.

ЛЮБОВЬ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА

Екатерина и Сергей часто ссорились. После серьезного скандала Екатерина отправилась в ресторан Центрального дома литераторов с Никитой Михалковым, он хотел рассказать ей, как нужно помириться с Сергеем.

Сам того не хотя, он стал свидетелем начала новой любви Екатерины.

За соседним столиком сидел Ефремов с супругой и приятелем – драматургом и известным писателем Михаилом Рощиным. Васильева сразу влюбилась в Рощина.

Драматург был знаменитым донжуаном и влюбляться в него не стоило бы, но Екатерина уже потеряла голову. Она решила, что без него не уйдет из ресторана. Михалков вбивал в голову Екатерине то, как она должна вести себя с Соловьевым. Она поддакивала, но сама его не слышала.

Она пристально смотрела на Рощина.

Никита чувствовал, что с Катей что-то не так: «Уйдем вместе». Но та протестовала: «Люди стоят, нельзя так, не попрощавшись». Он ушел один, а Катя с Рощиным и четой Ефремовых отправились в ресторан во «Внуково» – он работал круглосуточно.

В этот день и начался роман.

Они начали встречаться тайно, но когда она забеременела, пришлось рассказать мужу правду. Она ушла от мужа и родила единственного сына – Дмитрия.

Но и Рощин не могу сдержать жену от богемного образа жизни.

Позже она расскажет, что пила и материлась, гуляла от мужа, думала, что в каждом новом мужчине встречает свою большую любовь.

Актриса признается, если бы кто-нибудь ей подсказал как нужно правильно вести себя в семье, она бы все свое время проводила вместе с семьей. Но не оказалось рядом человека, который бы смог ее вразумить.

Вместе они прожили 5 лет, пара постоянно ссорилась и расходилась, а потом снова мирилась и сходилась.

Позже она встретила новую любовь, поэта Дмитрия Виноградова. Она забрала сына и переехала к новому любимому мужчине.

Ее ждал успех, и в семье царило счастье. Вся ее жизнь стала прекрасной. Но счастье было недолгим она рассталась с Виноградовым, в это же время у нее начались проблемы на работе.

Были пьянки, жизнь шла под откос.

Актриса была на грани самоубийства, позже она начала ходить в храм.

В скором времени она стала прихожанкой в храме, а потом решилась на постриг. Все хотели, чтобы он ушла из профессии. Васильева со временем совсем перестала сниматься, а потом решила покинуть и театр.

Васильеву не было слышно целых 5 лет, а в 2000-х она снова вернулась на сцену и в кино. Таким образом, она зарабатывает, чтобы помочь пятерым внукам.

Сегодня Екатерина Васильева пропагандирует православные ценности, просит прощения у своего бывшего мужа – Михаила Рощина, она чувствует себя перед ним виноватой.

Сергей перед смертью сказал, что не держит зла на Екатерину. Рощин помнил, что Васильева сама страдала от своих недругов, лечилась в клиниках от алкогольной зависимости.

А Васильева считает, что испортила жизнь своему супругу. Сейчас она молиться за его упокоение и свое прощение.

Статья пришлась по вкусу? Не забудь поделиться с друзьями!

Вконтакте

Facebook

Twitter

Google+

Одноклассники