Кластер медицинский это: Московский международный медицинский кластер — Википедия – Медицинские кластеры: что это даёт врачам, пациентам и государству
Первый заместитель гендиректора Фонда ММК Ильдар Хайруллин — в программе «Цели и средства»
Что такое Международный медицинский кластер и кто в него инвестирует? Как организована работа на текущем этапе и насколько популярна биомедицина среди инвесторов? Об этом обозревателю «Ъ FM» Константину Максимову в программе «Цели и средства» рассказал Ильдар Хайруллин, первый заместитель гендиректора Фонда Международного медицинского кластера.
— Что такое Фонд Международного медицинского кластера?
— Наш фонд учрежден правительством Москвы для привлечения лучших практик на территорию «Сколково», где мы локализуемся, и последующего трансфера в нашу систему здравоохранения лучших зарубежных медицинских технологий, управленческих практик, медицинского образования и R&D.
— Кто выступает в качестве инвесторов?
— Инвестиции идут со стороны государства в лице правительства Москвы, а также есть целый ряд крупных, серьезных инвесторов — как зарубежных, так и российских. В частности, необходимо упомянуть Strongbow Investments Евгения Туголукова. Из зарубежных инвесторов — группа компаний ORPEA из Франции. Со стороны отечественных – компания «Ташир Медика», которая реализует проект первого цифрового госпиталя «Бундан» на нашей территории, и группа A&NN, которая взялась за реализацию клиники Страсбургского университета.
— На кого вы больше ориентируетесь сейчас, какая страна представляет собой своеобразный центр передовых технологий?
— Одна из целей ММК – перенаправление потока медицинских туристов. Соответственно, особый акцент мы делаем на тех направлениях, куда идет основной поток, – это Израиль, Европа, Южная Корея. И, конечно, мы открыты для клиник из других стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
— Предварительно судить об объемах инвестирования мы не можем. Но инвестиции в проект распределяются следующим образом: Правительство Москвы строит стены клиник, обустраивает прилегающую территорию и приводит само здание в состояние shell&core, а вот отделка и оснащение оборудованием, операционные расходы – все это ложится на инвесторов. Таковы условия инвестиционного соглашения.
— При реализации проекта возможно ли говорить о равнозначном доступе к технологическим новациям, достижениям, которые есть у обозначенных вами клиник, чтобы мы могли в той же степени представить это и в России?
— Конечно. В этом заключается основная идея — создать территорию, где зарубежная медицина могла бы очень спокойно себя чувствовать, могла работать здесь по своим протоколам, с использованием оборудования, которое, может быть, даже не зарегистрировано в Российской Федерации.
— А есть ли тогда ограничения легального характера: не вмешивается ли Минздрав или правительство Российской Федерации? Условно: господа, вы, конечно, все замечательно делаете, но мы обязаны сертифицировать что-то прежде, чем вы начнете это использовать.
— Нет, федеральный закон № 160-ФЗ «О международном медицинском кластере» как раз прописал условия деятельности нашего кластера: на этой территории заходящие к нам клиники могут использовать собственные протоколы, оборудование и лекарственные препараты, в клиниках-участниках проекта могут работать сотрудники этих головных клиник без подтверждения дипломов и документов.
— Тогда логичный вопрос, учитывая подобные преимущества: вы ощущаете сопротивление со стороны существующих медицинских учреждений?
— Наверное, это не сопротивление, а некое описание рисков, которые возможны в результате реализации этого проекта. Но тот же федеральный закон накладывает на нас обязательства по осуществлению контроля за деятельностью наших участников с то
«Наша миссия — трансфер международных медицинских технологий в Россию»
На территории Москвы строится первый в своем роде медицинский кластер, который объединит ведущие западные клиники, образовательный центр и биомедицинский технопарк. О подробностях инновационного проекта «Огоньку» рассказал первый заместитель генерального директора фонда Международного медицинского кластера (ММК) Ильдар Хайруллин.
— Формат инновационного медицинского кластера довольно необычен для России. Почему была выбрана именно такая форма и насколько она исторически оправданна?
— Под словом «кластер» традиционно понимают некое системное взаимодействие участников. В XIX веке английский экономист Альфред Маршалл озвучил идею кластеров как взаимодействие хозяйствующих субъектов по производству продукта или услуги. Тогда это не получило должного развития, хотя сама по себе идея достаточно проста: чтобы сделать успешный продукт, участники процесса должны взаимодействовать. Кстати, экономика СССР по сути представляла собой кластер — это был единый народнохозяйственный комплекс со своими органами управления, планирования и исполнения. С новой силой идея возродилась в конце 80-х — начале 90-х годов, когда экономист Майкл Портер доказал, что успешные продукты получаются, когда их создают субъекты из разных отраслей деятельности.
Первый заместитель генерального директора фонда Международного медицинского кластера (ММК) Ильдар Хайруллин
Сама тема кластеров сегодня очень популярна, в том числе у нас в стране. На Петербургском кластерном форуме был озвучен парадокс: сегодня в России построено намного больше инфраструктуры для кластеров, чем существует возможностей их заполнить. Из-за этого некоторые эксперты призывают немедленно начать производить конкурентоспособные продукты, наладить экспортно ориентированное импортозамещение. Но нужно понимать, что за 1–2 года создать инновационную среду и продукты с высокой добавленной стоимостью невозможно. Поэтому тут очень важна политическая управленческая воля: если мы решили разворачивать кластеры, то нужно двигаться по этому пути до получения желаемого конечного результата.
— Когда мы говорим, что в России в избытке существует инфраструктура, что имеется в виду? Ведь одно дело построить офис, а совсем другое — инновационный биомедицинский парк.
— Как правило, речь идет о технопарках со статусом особой экономической зоны, где уже созданы площадки с подведенными дорогами, газом, электричеством и так далее. Если говорить конкретно про наш Международный медицинский кластер, то сегодня у нас запущена работа первого здания, где располагается знаменитая во всем мире клиника «Хадасса» (Израиль). Она успешно работает: пациенты могут прийти в клинику — пройти комплексный чекап или необходимое узкоспециализированное обследование, получить «второе мнение» от израильских врачей по своему заболеванию.
Важно, что благодаря особому юридическому статусу кластера его резиденты смогут оказывать лечение россиянам по зарубежным стандартам и использовать для этого новейшие технологии и оборудование. Нашей миссией является трансфер международных технологий в отечественное здравоохранение.
Сейчас на этапе проектирования находится еще несколько клиник: «Умный госпиталь будущего» южнокорейского национального госпиталя «Бундан», реабилитационный центр «Клинея» (входит в «Орпеа Груп»), университетский госпиталь Страсбурга. Также разрабатывается проект биомедицинского технопарка.
— Что он будет собой представлять?
— Он будет включать в себя трех «китов» проекта: лаборатории НИОКР, центры трансфера технологий и опытные производства. Обсуждаем создание международного медицинского университета постдипломного образования, аккредитованного по европейским стандартам.
Медицина сегодня может существовать и развиваться системно лишь в комплексе с этими направлениями, потому что благодаря научным исследованиям все время появляются новые технологии и решения, которые необходимо быстро внедрять как в практику обучения врачей и медсестер, так и непосредственно в клиническую практику. Существование в медицинском кластере как в технопарке позволит участникам не только продолжать вести на новом уровне уже существующие разработки, но и генерировать абсолютно свежие научные идеи.
Образовательная часть будет управляться крупными образовательными операторами, при этом будут заключаться необходимые партнерства с медицинскими участниками ММК и российскими образовательными
Медицинский кластер собирает иностранных партнеров — Комплекс градостроительной политики и строительства города Москвы
27 мая Фонд Международного медицинского кластера в Сколкове и Высшая школа экономики представили совместное исследование «Биомедицинские кластеры в мире: факторы успеха и истории лучших», где проанализировали передовые зарубежные практики в сфере здравоохранения и возможности для медицины, которые может дать кластерный подход.
В фокусе внимания оказались 40 биомедицинских кластеров из 22 стран. Как рассказал «ВМ» генеральный директор Фонда Международного медицинского кластера Михаил Югай, проведенное исследование позволяет подробно изучить успешный опыт иностранных коллег, не повторять их ошибок.
В числе примеров — кластер региона Берлин-Бранденбург (Health Capital). Здесь, по мнению исследователей, основными критериями успеха являются плотная коммуникационная повестка и междисциплинарное взаимодействие, которое позволяет добиться потрясающих результатов в развитии биомедицины. Кроме того, там предусмотрены особенные условия для стартапов. За последние пять лет свыше 100 стартапов в области биомедицины превратились в успешные предприятия. Поддержка от региона наиболее значима для кластеров Нидерландов, Франции, Швейцарии, Дании. Признание идеи кластера на национальном уровне также сыграло роль в Эстонии и Турции.
Директор по коммуникациям Фонда Международного медицинского кластера в Сколкове Фаина Филина отмечает, что при формировании крупного медцентра в российской столице учтены все ключевые факторы успеха: налаженные коммуникации, активный обмен компетенциями, системный подход к инфраструктуре, междисциплинарное взаимодействие, поддержка региона и поддержка проекта на национальном уровне.
— В будущем мы хотим стать международным центром коммуникаций и обмена компетенциями, а также планируем запустить портал о медицинских технологиях и инновациях в российском здравоохранении, — отметила она.
В настоящее время идет активное формирование Международного медицинского кластера в Сколкове. Уже работает первый корпус израильской клиники «Хадасса», строится второе здание. Также заключены соглашения с французскими, испанскими и корейскими партнерами.
— Предварительную готовность к участию в проекте московского медкластера в Сколкове выразили 25 зарубежных клиник и пять инвесторов, — отметил заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Марат Хуснуллин. — На данный момент в проекте участвуют уже четыре международных партнера. Первым открывшимся объектом стал диагностический центр израильской клиники «Хадасса», который заработал в сентябре прошлого года. Свои проекты готовятся реализовать южнокорейский госпиталь «Бундан» и испанская клиника «Роман Фернандес». Кроме того, при участии мэра Москвы Сергея Собянина было подписано еще одно соглашение с французской компанией ORPEA Group.
Заместитель мэра Москвы отдельно отметил, что создание международного медицинского кластера в Сколкове является важной вехой в инновационном развитии здравоохранения Москвы. Центр будет оказывать высокотехнологичную помощь с применением последних технологий и сможет принимать около 300 тысяч пациентов в год.
Марат Хуснуллин также сообщил, что основная масса новых площадей будет представлена медицинскими объектами — ведущими мировыми клиниками.
— Также на территории Международного медицинского кластера построят технопарк, в котором появятся институт биологии, медицинский университет, институт фармацевтических технологий, кампус, институт анатомии, опытно-производственные и лабораторно-клинические центры, инжиниринговый центр и прочие инфраструктурные объекты, — рассказал он.
Глава московского Стройкомплекса уточнил, что в результате на территории медкластера будет создана не только база уникальных медицинских учреждений, но также мощная образовательная, опытно-производственная и лабораторно-клиническая базы, которые позволят вывести образование и российские технологии в медицине на качественно новый уровень.
Столичные власти и представители Фонда ММК уверены: хотя Международный медицинский кластер — проект молодой, у него есть все шансы стать лидером среди мировых медцентров.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Сергей Ким, профессор международного медицинского центра и департамента внешних связей госпиталя «Бундан» в Южной Корее:
— Госпиталь «Бундан» Сеульского национального университета — это многопрофильный, полностью оцифрованный госпиталь, который работает без бумаги. Все данные о пациентах хранятся в электронной базе, менеджмент и управление на всех этапах также осуществляются на цифровом уровне. Эту и другие практики намерены реализовать в Москве — в составе Международного кластера в Сколкове. В настоящее время практику в «Бундане» проходят московские врачи и медсестры. Обмен опытом проходил и между менеджерами в медицине.
Кластер (экономика) — Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Кластер.Кла́стер (англ. cluster) — взаимозаменяемый элемент самодостаточной локализованной сферы производства или услуг определённого направления. Экономический кластер — сконцентрированная на некоторой территории группа взаимосвязанных организаций (компаний, корпораций, университетов, банков и проч.): поставщиков продукции, комплектующих и специализированных услуг; инфраструктуры; научно-исследовательских институтов; вузов и других организаций, взаимодополняющих друг друга и усиливающих конкурентные преимущества отдельных компаний и кластера в целом.
Кластер обладает свойствами взаимной конкуренции его участников, кооперации его участников, формирования уникальных компетенций региона, формированием концентрации предприятий и организаций на определённой территории.
Кластеры являются одной из форм взаимодействия организаций и социальных групп в рамках совместной цепочки ценности. Кластеры следует отличать от холдингов, профессиональных ассоциаций, технопарков, индустриальных парков и округов, региональных инновационных систем, территориально-производственных комплексов, промышленных агломераций.
Кластерной инициативой называется управляемый процесс создания и развития кластера. Кластерной политикой называется процесс стимуляции роста кластеров и кластерных инициатив государственными и общественными организациями.
Причины географической концентрации фирм[править | править код]
Существует три основные причины географической концентрации фирм.
- Первая причина связана с возможностью получать выигрыш от распределения затрат на поддержание и развитие общих для нескольких компаний ресурсов.
- Вторая причина сводится к самой по себе географической близости, обеспечивающей дешевизну и быстрые сроки поставки необходимого для бизнеса товара или услуги.
- Третья причина состоит в том, что концентрация фирм в пределах одной местности способствует распространению неявного знания, то есть тех знаний и опыта, которые не могут быть легко формализованы и переданы, и тесно привязаны к носящим их людям. Так, по мнению Макдональда, «работа индивидов на фирмы и большая часть их ценности для работодателей связана с их членством в сетях {network}, однако членство в сетях является принципиально личным делом, выходящим за пределы фирм и даже лояльности к фирмам». (Macdonald, S. (1992) «Formal Collaboration and Informal Information Flow.» International Journal of Technology Management, 7(1/2/3): 49-60).
Географическая близость в некоторой степени способствует обмену этими неявными знаниями, а также позволяет создать рынок квалифицированной рабочей силы, позволяющий вместо организации передачи знаний вовлекать в ряды компании их носителя. Именно этими обстоятельствами объясняется, что отдельные виды ремесла или подходы к ремеслу обычно развиты и практикуются в строго ограниченных территориальных пределах.
Аналогично, важное значение имеет и возможность неформальной коммуникации представителей фирмы с расположенными в её районе потребителями продукции.
Таким образом, географическая близость важна не для распространения формализуемого научного знания, а для распространения менее формального неявного знания.
Многочисленные примеры из мировой практики подтверждают, что кластерная форма организации производства является наиболее подготовленной для инновационного процесса.
Происходящее на протяжении долгого времени снижение транспортных и коммуникационных издержек оказывает неоднозначное влияние на географическую концентрацию. С одной стороны, отчасти снижается значимость географического соседства для успешного взаимодействия фирм. С другой стороны, передача неявных знаний продолжает основываться, прежде всего, на личном контакте, а низкие транспортные и информационные издержки способствуют дальнейшему разделению труда в мировом масштабе и специализации регионов.
Известный экономист Майкл Портер дал иное объяснение географической концентрации компаний. По его мнению, первопричина — в конкуренции. Если на местном рынке появилась высококонкурентоспособная компания, выбор для остальных становится крайне жёстким — либо повысить свою конкурентоспособность, либо уйти с рынка. Постепенно возникает сообщество фирм с очень высокой конкурентоспособностью. Выходя на другие регионы и иностранные рынки, эти фирмы легко уничтожают местных конкурентов, не прошедших столь жёсткий отбор. В результате на отраслевом рынке доминирует кластер фирм, сосредоточенных на одной территории.
Две цели использования понятия кластер[править | править код]
Понятие кластер может использоваться как в целях анализа, так и в целях практической деятельности.
В первом случае кластер представляет собой альтернативный отдельному предприятию или отрасли объект изучения и, в частности, прогнозирования.
Во втором случае кластер является объектом поддержки в рамках стратегий регионального развития, разработчики которых нередко предусматривают меры по формированию кластеров, рассчитывая на то, что кластеры повышают производительность, инновационность, конкурентоспособность, прибыльность и занятость в находящихся в данном регионе фирмах.
Характерными признаками кластера являются:
- максимальная географическая близость;
- родство технологий;
- общность сырьевой базы;
- наличие инновационной составляющей.
Деятельность по поддержке кластеров называется «кластерной политикой» и обычно включает в себя:
Обычно кластерная политика рассматривается как альтернатива препятствующих конкуренции мер традиционной «промышленной политики», в рамках которой осуществляется поддержка конкретных предприятий или отраслей.
Критики кластерной политики указывают на то, что:
- концентрация производства на данной территории в рамках кластера уменьшает устойчивость региональной экономики, снижая её диверсифицированность;
- стимулирование кластерообразования является такой же субсидией, как и традиционные меры промышленной политики.
На данный момент в РФ понятие кластер не закреплено законодательно.
Деятельность по созданию и развитию конкретного кластера называется «кластерной инициативой». Таким образом, кластерная политика страны или региона может быть представлена как портфель кластерных инициатив, оптимизируемых с точки зрения эффектов и рисков от их реализации.
Кластерные инициативы могут формироваться:
- профессиональными сообществами предпринимателей региона и их организациями;
- институтами развития страны и региона;
- федеральными, региональными и муниципальными исполнительными и законодательными органами власти.
- Владислав Тарасенко. Территориальные кластеры: Семь инструментов управления. — М.: Альпина Паблишер, 2015. — 201 с. — ISBN 978-5-9614-4705-7.
- Pierre Desrochers and Frédéric Sautet, Cluster-Based Economic Strategy, Facilitation Policy and the Market Process
- Pierre Desrochers, Geographical Proximity and the Transmission of Tacit Knowledge
- Pierre Desrochers, A Geographical Perspective on Austrian Economics
- Фурщик Моисей, Славянова Светлана Кластер номер один//Эксперт Юг № 48 (137), 2010
- Бабурин В.Л., Земцов С.П. Инновационный потенциал регионов России. Москва: КДУ, 2017, 358 с. ISBN 978-5-91304-721-2
- Бортник И.М., Земцов С.П., Сорокина А.В., Павлов П.Н., Иванова О.В., Куценко Е.С. Становление инновационных кластеров в России: итоги первых лет поддержки // Инновации. 2015. № 7. C. 26-36
- Zemtsov S., Barinova V., Pankratov A., Kutsenko E. (2016) Potential High-Tech Сlusters in Russian Regions: From Current Policy to New Growth Areas. Foresight and STI Governance, vol. 10, no 3, pp. 34–52. DOI: 10.17323/1995-459X.2016.3.34.52