Мельникова анастасия интервью: Анастасия Мельникова, актриса: «Моя работа – это часть моей жизни, часть сердца и часть души» | v1.ru – интервью, фото 2019 — www.wday.ru
Анастасия Мельникова, актриса: «Моя работа – это часть моей жизни, часть сердца и часть души» | v1.ru
Недавно в Санкт-Петербурге в Большом драматическом театре состоялся первый показ для «своей» аудитории – критики и журналисты могли убедиться в серьезности вопросов, поставленных в спектакле. А в конце сентября уже состоялась премьера спектакля в Москве на сцене театра имени Вахтангова, а также очень успешно прошли гастроли в Омске, Челябинске и Екатеринбурге. Именно в связи с гастролями этого спектакля мне и удалось попасть на аудиенцию к известной актрисе. И в начале нашего интервью Анастасия тут же со смехом произнесла: «Умоляю, если можно, не называйте меня Анастасией Рюриковной, а просто Настя!»
– Анастасия, расскажите о своей новой роли в спектакле «Казнить нельзя помиловать», столь нехарактерной для антрепризной истории.
– На мое счастье, антрепризы в России сейчас на очень высоком, профессиональном уровне! Лет 10 назад у меня это слово ассоциировалось с халтурой, когда артисты выносили на сцену два стула и коврик и зарабатывали деньги. Сейчас антреприза во многих случаях гораздо серьезнее, глубже и профессиональнее, чем репертуарный театр. И меня это радует. Я считаю, что на сцену нужно выходить либо как в последний раз в жизни, либо туда вообще ходить не надо.
Антреприза, в которой работаю я, как раз абсолютно соответствует всем канонам хорошего классического русского театра. И не дай Бог эту планку занизить! Антрепризный театр или репертуарный – для меня это значения не имеет. Иногда спрашивают: «Вы бы хотели сняться в полном метре?» Да, но какая камера снимает – для профессионального артиста, на мой взгляд, не имеет принципиального значения. Или ты просто отдаешься своей профессии и делаешь
– Вы дебютировали в кино 18 лет назад в фильме «Афганский излом»…
– Ой, даже больше!
-… А суперпопулярность вам принесла роль Насти Абдуловой в «Улицах разбитых фонарей»?
– Да, я очень благодарна этой истории. Не говоря о том, что я действительно любила эту роль. Когда меня спрашивали: «Как ты можешь в этом сниматься?», – я отвечала, что это и есть моя жизнь. Со мной работали профессиональные, талантливые, знающие люди. И только благодаря этой роли у меня на сегодняшний день то положение, которое я сейчас занимаю. Мне предлагают другие роли в театре и кино. Мне предлагают ту же антрепризу, вести программу на телевидении. Ко мне есть интерес журналистов, только потому, что когда-то в моей жизни появилась роль Насти Абдуловой, которой я очень благодарна. И безумно благодарна Александру Петровичу Капице – одному из самых удивительных продюсеров, которого уже нет на этом свете. Он смог сделать так, что из Насти Мельниковой – дочки своих родителей, дочки известного хирурга, профессора Мельникова, – я стала Настей, которую узнали зрители. И я всю жизнь буду благодарна этому.
– Пару лет назад вам было присвоено звание заслуженной артистки России.
– Знаете, как приятно! (Смеется.)
– Для вас это ожидаемое событие или было сюрпризом?
– Это было неожиданно! И я это воспринимаю как аванс. Надеюсь, что когда-нибудь оправдаю это звание. Конечно, было невероятно приятно, очень важно. Мне очень этого хотелось, и я буду еще отрабатывать следующими ролями.
– Анастасия, диссертация по американскому мюзиклу была интересна в плане времяпрепровождения? Время на это потратили с удовольствием?
– Работала с удовольствием, но это было очень много лет назад. Здесь, в России, о мюзикле тогда никто ничего не знал. И я писала эту работу, играя спектакль в Америке. И основываясь на тех материалах, с которыми мне удалось ознакомиться в Нью-Йорке. Мне было безу-у-у-мно интересно! Потом жизнь повернулась так, что на меня свалилось невероятное количество работы в кино и театре, что не было возможности закончить начатое. У меня сданы экзамены, у меня написана работа, но она не защищена. Думала, что когда буду ждать ребенка, я не буду сниматься, и у меня появится время. И я обязательно все доделаю. Но вместо этого во вторник до пол-второго ночи я снималась, в среду в восемь вечера у меня родилась малышка. А в пятницу в 10 утра я была уже на работе. В этом ритме защитить диссертацию у меня опять не получилась. Но, может, когда я буду ждать второго, третьего, седьмого ребенка
– Кстати, о дочке. Когда Маше было всего три месяца, вы летали вместе с ней в Америку. Не с кем было оставить?
– Когда мне говорят, что ребенку вредны перепады давления, я согласна. Но я думаю, что ребенку гораздо важнее быть с мамой, с грудным молоком. А я Машку кормила до полутора лет. Быть со мной малышке гораздо важнее, чем просто остаться на неделю без мамы. Я тихо бы сошла с ума без обожаемого сокровища. А зачем ребенку быть без мамы? Совершенно не нужно и бессмысленно. Она летала со мной, она была на работе, я в промежутках между кадрами и съемками ее кормила, шли переговоры. У меня даже есть фотографии, где мы сидим в ресторане на переговорах, а между мной и продюсером, с которым мы общались, стоит сумка, в которой спит Маша. И мы разговаривали, потом я уходила в соседнюю комнату, ее кормила, мыла, меняла памперсы. Ребенок ест, переодевается и спит. Малышка просыпалась каждые три часа. Первое кормление она стала пропускать в полтора года. До этого она ела каждые три часа днем и ночью. А в полтора года она уже ела в 12, а потом в шесть утра.
– В таком режиме легко ли вам далась победа и участие в проекте «Танцы со звездами»?
– Мы оказались на втором месте. Я всегда была либо никакой, либо первой. А здесь – на втором месте. Это стало большим психологическим стрессом для меня. Я очень много сил, здоровья и души вложила в этот проект. На шоу говорят, что все были в равных условиях. Но, если честно, мы были не в равных условиях. Поскольку я единственная четыре-пять раз в неделю летала в Москву. И нельзя не учитывать в нашем графике, что те пять часов, которые я тратила на дорогу и самолеты, остальные люди спали, отдыхали и у них были силы. Во-первых, я одна из самых старших по возрасту из участников. И не учитывать, что полгода человек вообще не спит, тоже нельзя. Это тяжело. Двадцать три года или 35, простите, – есть разница. Я не считаю, что мы были в равных условиях. Я очень старалась и не понимаю, как зрители, которые так за меня голосовали весь проект, в финале оказались против. И до сих пор для меня, простите, остались сомнения.
– Настя, вы родились в семье врачей, сами – из потомственных дворян. У вас консервативное воспитание и понятия о семье?
– Да, очень…
–… Легко ли жить с правильными устоями в наше время?
– Мне легко. Либо ты с ними живешь, либо, если тебе тяжело так жить, ты от них отказываешься. Так было всю жизнь, согласитесь. Всегда были порядочные и непорядочные люди. Сейчас об этом просто больше говорят. Раньше было не принято об этом писать и обсуждать эти темы. Но устои были всегда. Так жили моя мама, бабушка, так живу я. Просто у них профессии не были публичными, а более консервативными, поэтому это меньше обсуждалось. Но мне не тяжело быть честным, порядочным, нравственным человеком. Совсем не тяжело.
– А как же окружающая действительность?
– А она всегда была – эта действительность. Я не могу сказать, что у меня безумное количество друзей. Но тех, кто рядом со мной, я очень люблю, я им верю. Мне с ними легко и хорошо общаться.
– Где вы взяли идею вмонтировать часы в пол своего дома?
– Я пошла в часовой магазин покупать мамочке подарок на день рождения. И увидела эти часы в полу… Там это было немного по-другому. У себя я вмонтировала старинный медный таз. Поскольку у меня на кухне из такого же таза сделана раковина, она не утоплена в стойке, а стоит на столешнице. Мне хотелось это как-то соединить. Везде, куда бы я ни пристраивала часы, они не подходили. А на кухне нужны часы, поскольку я очень люблю готовить и много пеку. Я хотела сначала вмонтировать их в ванной комнате, чтобы там был песок, ракушки, а на песке лежали эти часы. Но теперь я надеюсь сделать их на даче, потому что Машка хочет свою спальню видеть как подводную комнату русалочки Ариэль. Из «магазинной» идеи я взяла только часы в полу. Не могу сказать, что я такая гениальная и придумала это сама.
Все идеи, осуществленные в моей квартире, где-то увидены или взяты из воспоминаний. Потому что, спланировав идею арок у себя дома и уже осуществив ее, я открыла каталог Меньшиковского музея в Санкт-Петербурге. Музей Меньшикова – ближайшего соратника и друга Петра – был первым в городе. Я увидела эту систему арок уже там. Да, с детства я бывала в этом дворце и не обращала на это внимание. Идею сначала осуществила, а потом увидела во дворце. Поэтому, все новое – это хорошо забытое старое. На мое счастье, я вовремя эти идеи вспоминала и вовремя сделала их в своей квартире. Эти картинки просто возникли перед глазами!
– Почему ваш отец болезненно воспринял решение поступить в 16 лет в театральный вуз?
– Потому что мой папа очень любил театр, просто обожал театр. Родители часто водили меня в детстве на спектакли, привили мне любовь и вкус к театру. Но до того, как папочка женился на маме, он театр знал с другой, закулисной стороны. Он обожал балет не только со сцены, но и после спектаклей. У него были совершенно роскошные романы с балеринами. И у него был дикий страх перед богемой, которая гуляет ночами. Но в то же самое время папа прекрасно понимал, что как воспитан ребенок, так он и будет себя вести. Согласитесь, врачам в больницах на дежурствах гораздо удобнее заводить романы, чем в театре после спектакля
У родителей рос такой 16-летний жизнерадостный придурок с двумя косичками. Совершенно иной образ – филфак, философский факультет, наука, диссертации, преподавательская деятельность, научные труды глубокие. И вдруг – первая «профурсетка», простите… Ой, только я вас, умоляю, слово «профурсетка», в кавычках напишите (Смеется.)… Потом, когда папа увидел, как я к этому серьезно отношусь, как я к любому экзамену и любой роли серьезно готовлюсь, конечно, мнение о театральном институте изменилось. Однажды я вышла на третьем курсе на сцену БДТ, и папа пришел, посмотрел спектакль и сказал: «Снимаю шляпу, Настька, ты была права».
– На данный момент вы работает в Театре имени Комиссаржевской, играете в антрепризах, часто гастролируете. Вас радует такая насыщенность творческой жизни?
– Очень! Иначе это буду не я. Я очень хочу отдыхать, наверное, дня два-три. Если я на море пролежу с обожаемым ребенком несколько дней – это счастье. В этом году впервые за пять лет абсолютно случайно получились на пляже пять дней… Я до сих пор не могу поверить в такое счастье. Но я спокойно лежала и загорала только потому, что отключила телефон, зная, что как только я его включу, он будет разрываться от звонков, и мне нужно быть там, там и там. Я не могу отдыхать, когда слышу «разрывающийся» телефон. Но, никогда не говори никогда! Может быть, в жизни наступит такой момент, когда я захочу, чтобы у меня в жизни был только этот покой, семья и безумное количество детей. Может быть, будет и так.
На сегодняшний день только не могу себе представить спокойную старость. Мне кажется, что из меня выйдет такая стройная старушонка, затянутая в узкие джинсы, с длинными ухоженными ногтями, которая будет в темных очках летать на своем кабриолете, распихивая внуков с французского на английский, чтобы Маша спокойно могла заниматься своей карьерой и жизнью. Между съемками, спектаклями и гастролями я буду внуков развозить по балетным студиям, пению, танцам, языкам и… лететь дальше на работу с развевающимся шарфом в своем кабриолете.
– Настя, а каким образом осуществился ваш переход в 2004 году из сериала «Менты» в сериал «Опера. Хроники убойного отдела»?
– Закончился один контракт, продюсеры предложили другой проект. Нет пожизненных историй, все когда-то заканчивается. Иногда болезненно, иногда с легкостью. Для меня очень болезненно и тяжело закончилась одна киноистория и началась другая, но жизнь идет вперед, и мы не можем оставаться на месте. Или нужно умирать, ставить себе памятник и на этом заканчивать, а мне хочется еще побыть Настей Мельниковой и попробовать еще что-то сделать в этой жизни.
– Вы работаете зачастую в мужском коллективе…
– Не зачастую, в основном, всегда!
–… Как удается сочетать силу характера и женственность?
– Не знаю, я такая, как есть. Мне хочется оставаться нежной и слабой. Не дай Бог мне стать мужчиной в юбке! Представится возможность – и жизненные проблемы на надежного человека перекину. А сама – буду отдыхать! (Смеется.)
– Вы – эмансипированная современная женщина?
– Нет, нет и нет. Консервативная! Я люблю печь пироги, я люблю дом. Люблю уют. Люблю работать не для того, чтобы зарабатывать деньги, а для души! И если только в моей жизни появится возможность, у моего ребенка будет образование, дом… Когда будет квартира и мансарда, захочет Маша замок на берегу моря – будет замок. Меня спрашивают, когда все это у тебя будет, что потом делать? Остановишься? Нет! Будет нужна квартира для Маши, потому что я должна знать, что мой ребенок должен начать самостоятельную жизнь на какой-то более высокой ступени. Заниматься образованием и работой, а не материальными проблемами. Если появится кто-то, кто за меня это сделает – с восторгом! И я буду бесплатно работать в замечательных спектаклях, а не носиться по рекламам и не зарабатывать деньги на все это. Женщина должна работать для души, а деньги мужчина должен зарабатывать. У меня на сегодняшний день не так. Но делать из этого трагедию я не буду. Я получаю удовольствие от жизни.
– А почему вы все трюки как прыжки с парашютом и полет на тарзанке выполняете без дублера? Это черта вашего характера – делать все самой?
– Наверное, моя закомплексованность. Мне хочется доказать самой себе, что я что-то могу. С тех пор как я родила Машу, я стала очень настороженно относиться к своему здоровью и своей жизни, поскольку мне она больше не принадлежит. Мне нужно поставить на ноги ребенка. А я человек ответственный. Допустим, сейчас мы снимали трюк с погоней. Влетала на мост сама, но в тот момент, когда мост разводят, машина перелетает через открытый мост – за рулем уже был каскадер. Я считаю, что такие вещи должен делать человек с профессиональной подготовкой. Во-первых, у меня Маша, она не может лишиться мамы. Во-вторых, я не имею права подставлять людей, которые за меня отвечают. Если со мной что-нибудь случится – в тюрьму пойдет директор картины, постановщик трюков и продюсер. Согласитесь, мои капризы этого не стоят.
– В съемках много дублей, оружие приходится подолгу держать в руках? Тяжело?
– Уже привыкла. Сначала было непривычно и неестественно, но за 13 лет, которые я стреляю, стало проще.
– Вы состоялись не только как женщина, мать и актриса, но и как художественный руководитель Русско-американского фестиваля-мюзикла. Расскажите об этой работе.
– Это была благотворительная история, за которую мы не получали денег. Нам было очень интересно. Когда-то Бог мне дал возможность, и родители смогли отправить меня на стажировку в Америку, а я узнала этот жанр. Опера – это итальянцы, классический балет – это Россия, так и американский мюзикл лучше американцев никто не играет. У нас уже было очень много удачных и неудачных попыток в России поставить мюзикл. А я училась у педагогов, которые на этом выросли. Мне очень хотелось, чтобы наши студенты, у которых нет материальной возможности поехать в Америку, узнали этот вид театра и хоть капельку прикоснулись к искусству мюзикла. Поэтому я сделала все возможное. Мои друзья, 9-10 артистов из действующих Бродвейских шоу, а их имена составляют «энциклопедию» американских мюзиклов, приезжали и давали мастер-классы нашим студентам.
Мне очень хотелось, чтобы детки учились из «первых рук». У нас в потрясающих классических музыкальных спектаклях артист встает и поет номер, а потом снова переходит в драматическую сцену. А американцы танцуют, поют и играют – у них этого перехода нет. И этому нужно учиться, ничего стыдного в этом нет. Я с удовольствием за свои 38 лет учусь всему: как печь пироги, как делать новый десерт, как играть то или другое, как стрелять, как делать новые трюки, новые приемы в драках. Этому надо учиться. Как я танцам училась! Оказалось, что бальный танец совершенно не имеет отношения к классике, степу, танцу модерн. Это абсолютно отдельное искусство, и я училась. Мне хотелось, чтобы наши студенты могли учиться у настоящих профессионалов.
– В одном из своих интервью вы сказали, что не нужно соединять театр и кабак. А где лично для вас грань между этими вещами? В чем она заключается?
– Есть грани приличия. В Библии написано «Убивать нельзя», и это не обсуждается. Проституция – это плохо. Правильно? И для меня есть понятия приличия. Когда меня попросили в спектакле «Дама с камелиями» до пояса раздеться в спектакле, то я не совсем понимала, зачем? Потому что я как драматическая актриса хочу попробовать сыграть глазами то, что я проститутка. Из действий можно понять, что героиня – проститутка, берет деньги у одного, а живет с другим. Зачем для этого раздеваться? Если бы я не смогла сыграть, то да, можно раздеться. Но нужно же сначала попробовать сыграть! Когда на сцене драматического театра раздеваются, это должно быть обосновано. Тогда я могу на это смотреть, тогда я это могу принять. Когда раздеваются ради коммерции и, чтобы привлечь зрителя, мне это непонятно. И, на мое счастье, я могу выбирать, принимать мне участие в этом спектакле или нет. И это право любого режиссера – ставить подобные спектакли. Но мое право выбрать – хочу я в этом участвовать или нет.
– Настя, можно нескромный вопрос, почему на многих фотоснимках у вас такие грустные глаза?
– Я очень устала! Я просто очень устала. За пять лет отпуск был впервые. Пять дней. Глаза у меня не грустные, они у меня не выспавшиеся. На гастролях каждый день играем спектакли в разных городах, скоро начинаются съемки следующей серии «Литейного 4». Прямо с самолета – на съемочную площадку. А в сценарии написано, что меня берут в заложники. И я весь сценарий снимаюсь в поясе шахидки. Весь сценарий на мне одета бомба! И никто не знает, что у меня спрятан пояс под свитером, а нужно сыграть так, чтобы никто из коллег не догадался.
Это очень тяжело психологически. И я просто физически хочу спать. Я сплю четыре, максимум, пять часов в сутки! И так много лет. Когда меня просит фотограф улыбнуться и сделать веселые глаза, появляется фальшь. Пусть лучше они будут естественные, но грустные. Я не хочу играть, мне нечего скрывать, я с удовольствием делюсь и всегда говорю с журналистами. Я такая, какая есть. Если сегодня грустная, значит, да, грустная. Но жизнь я очень люблю, я веселый человек и жизнерадостный, просто устала очень. Я не жалуюсь! Я говорю, что если меня вот так разрывают на части, это – счастье!
P.S. Редакция выражает огромную благодарность в содействии проведения интервью арт-директору театрального агенства «Премьера» Екатерине Гордиенко и управляющей представительства Жанне Дементьевой.
В скором времени, театральное агенство «Премьера» проведет в городах России серию спектаклей:
- 20 октября – «Семейный переполох», г. Санкт-Петербург;
- 29, 30 октября – «Ай лав ю», г. Екатеринбург;
- 29 октября – «Замок», г. Волгоград;
- 12 ноября – «Триумф комиссара Оливье», г. Санкт-Петербург;
- 27 ноября – «Месье Амедей», г. Омск;
- 28 ноября – «Месье Амедей», г. Екатеринбург.
«И замуж выйду, и ребенка еще рожу»
Еще в первом классе Анастасия Мельникова написала в тетрадке у школьной подружки: «19 сентября 1969 года родилась актриса Анастасия Мельникова». Чтобы детская мечта стала реальностью, Насте пришлось изрядно постараться. Сегодня она много снимается в кино, играет в театре, ведет программы на ТВ. Как ей удалось добиться такого успеха, актриса поделилась с нашими читателями.
Купила наконец-то белый «мерседес»
– Вы любите повторять в интервью, что успех начинается с мечты…
– Несколько лет назад, снимаясь в фильме «Бес», я увидела эту фразу, выбитую на фасаде одного из домов, и она мне очень понравилась. Думаю, что подсознательно я всегда руководствовалась этим принципом. Скажем, в детстве мечтала о трех вещах: о белой лошадке, о белом рояле и о белом «Мерседесе». Причем «Мерседес» в моих детских мечтах был непременно с номером «777». Я тогда еще не знала, что это счастливое число, просто оно мне очень нравилось. Когда спустя много лет я смогла купить себе первый «Мерседес», правда, он был черный, я два месяца ждала номер из детской мечты. С тех пор поменяла уже три автомобиля, теперь у меня наконец-то белый «Мерседес», а три семерки кочуют с машины на машину. С их появлением жизнь пошла вверх. К тому же этот номер не раз спасал меня от серьезных неприятностей. Однажды, скажем, я вполне могла насмерть сбить девушку. Ехала, болтала по телефону и увидела сотрудника ДПС. «Мама, я перезвоню, тут дядя-милиционер», – только и успела прокричать я в трубку. Когда инспектор открыл дверь, тут же пообещала: «Я больше так никогда не буду!» Спустя пару лет снова еду по Ленинскому проспекту, и у меня звонит телефон. Вспоминаю о своем обещании и останавливаюсь у обочины, чтобы ответить на вызов. Поговорив по телефону, еду дальше и вижу, как вдалеке на дорогу выбегает пьяная девушка и ее сбивает машина. В этот момент понимаю: если бы не телефонный звонок, ее сбила бы я. Так что любимый номер я берегу!
– А как насчет белой лошадки и белого рояля?
– Белую лошадку и белый рояль я купила уже дочке. Но прошу заметить, все это не упало мне с неба. Чтобы исполнились детские мечты, пришлось много и тяжело трудиться!
– Балуете вы дочку и не браните, наверное?!
– А за что ее ругать, она работает как лошадь! Если честно, иногда у меня возникает такое чувство, что она сейчас больше занята, чем я. Школа, музыкальная школа, теннис, плавание, английский, конюшня. Единственный выходной, когда она может ничего не делать, – суббота. Любопытно, что чем больше я ее балую, тем серьезней она относится к своим обязанностям. За что, спрашивается, ругать такого ребенка?!
– Ну, дети, бывает, шалят иногда, к примеру…
– Бывает. (Смеется.) Вот вчера была история. Я ненадолго отвлеклась, ребенок на кухне делал кашу для Беби Бон. То, что Маня была вся в муке к тому моменту, когда мама вернулась, это понятно. Кроме того, и кухня была тщательно декорирована. Ребенок не вовремя открыл крышку блендера, и каша ровным слоем покрыла стены и пол. После чего Маня, желая убрать следы своих кулинарных изысков, размазала их по всей кухне. Но ругаться я не стала, ведь ребенок понял, что не прав, и пытался все убрать. Единственное, мы с ней договорились, что в следующий раз кашу для Беби Бон будем делать вместе.
– А учится Маша хорошо?
– У нас пятерки и четверки в основном, хотя иногда случаются и пары. Мне очень нравится, как она на них реагирует. Приходит как-то, спрашиваю: «Маня, как дела в школе?» «Лебедь», – радостно сообщает дочь. За двойки я тоже не ругаю, вижу, что она сама переживает, плохие оценки мы исправляем. Учили, учили мы таблицу умножения – приходит, снова «лебедь». Я ей говорю: «Маня, я обожаю Чайковского!» «Мама, при чем тут Чайковский?» – удивляется ребенок. «Еще пара двоек – у нас будет озеро маминых слез и там будут плавать твои лебеди!» Мы похохотали с ней, выучили за выходные таблицу умножения и всех «лебедей» исправили.
С мужчинами мне пока не повезло
– Вы Машу не наказываете, а вам в детстве доставалось от родителей?
– Наказывали нас довольно часто, причем мне доставалось наравне с братьями, хотя шалила я меньше. Мама говорила, что в следующий раз они, зная, что попадет и мне – безвинной, трижды подумают, прежде чем шалить. А я братьев никогда не сдавала, наоборот, часто брала вину на себя, зная: меня сильно бить не станут, а братьям достанется по полной!
– Вернемся к тезису о том, что успех начинается с мечты. О чем вы сейчас мечтаете?
– Мечтаю привести в порядок мансарду над своей квартирой, которую я недавно официально перевела в собственность. Часть пространства хочу отдать Маше, чтобы у нее была своя комната. А остальное просто отремонтировать, что называется, на черный день. Вдруг я останусь без работы, тогда эту часть мансарды можно будет сдавать и спокойно жить на эти деньги. А еще хочу построить рядом с родительской дачей в Мельничьих Ручьях небольшой домик. С апреля по ноябрь мы живем за городом, вот и хочется иметь свой дом, чтобы не слишком стеснять маму.
– Вы, помнится, мечтали еще родить Маше братика или сестричку…
– Я бы с удовольствием это сделала, но, согласитесь, ребенку нужен отец. Честно скажу, не могу пожаловаться на отсутствие женихов, но хотелось бы, выходя замуж, если не верить, то хотя бы надеяться, что это навсегда! А глядя на современных мужчин, у меня на этот счет возникают некоторые сомнения. С ответственностью у них напряженно, к сожалению. Не у всех, я знаю массу достойных примеров, но мне пока не повезло… Однако, если Бог даст, обязательно выйду замуж и рожу еще ребенка. А может быть, Маня быстрее нарожает мне кучу внуков, и я буду их «душить» своей любовью.
Журнал Эрудит | Интервью с Анастасией Мельниковой.
Счастливая мама, актриса и депутат в одном лице – это Анастасия Мельникова. Независимая, мудрая и энергичная, она делится с нами своими представлениями о воспитании, пользе ошибок, роли выбора работы в жизни и о многом другом.
Анастасия, некоторое время вы жили в Америке. Чем отличается семейная жизнь в Америке от жизни в нашей стране?
Менталитеты наших стран совсем разные, ощущение жизни другое, другие понятия о ней. Я очень уважаю семейные ценности, которые американцы с детства культивируют, традиции, которым следуют, но у меня постоянно возникало ощущение, что там так живут не потому, что так хочется, а потому, что так надо. В России, мне кажется, люди более искренние, мы не боимся признать, что совершаем ошибки. Мы их исправляем и идем дальше.
А что касается воспитания детей?
Там ребенок – абсолютный бог в семье, но как только ему исполняется 18 лет, они его отправляют в самостоятельную жизнь. То есть все – он уходит из дома и живет своей жизнью. Конечно, они встречаются, приезжают, видятся на праздниках. Вот я сейчас для мамы – та же самая маленькая Настя, которая была всегда. И я это ценю, мне это очень нужно. Мне важно, чтобы в любой момент в русских семьях в любое время дня и ночи, сколько бы тебе не было лет, люди находились бы рядом не потому, что они должны, так как они – родители, а потому, что это просто такая жизненная необходимость. В Америке – противоположная ситуация, и она меня пугала. Я понимаю, что многим детям приходится переезжать и жить в общежитии. Но, на мой взгляд, в этот момент семейственность теряется. Все равно нужно стараться сделать так, чтобы ребенок жил в семье. Там даже обеспеченные родители не снимают квартиру, а отправляют в общежитие ребенка. Это, наверное, главное отличие для меня. Они очень бережно относятся к семье и в то же время они более рациональны, даже в своих чувствах.
Обращусь к Вам как к депутату. Какие аспекты социальной жизни, какие семейные вопросы, вопросы защиты детей входят в круг Ваших депутатских интересов?
Я вам могу представить отчет работы за два года, каждый отчет – по двадцать листов. Нужно говорить либо обо всем, либо ни о чем. Мы занимаемся невероятным количеством вопросов, и останавливаться на каком-то одном было бы несправедливо, потому все вопросы важны. Что важнее: чтобы больше больных детей включали в список на инвалидность, чтобы блокадники получали квартиры, чтобы пожилые люди получали медицинскую помощь? Доплаты малоимущим, юридическая помощь, дачные участки, защита животных… Это невозможно описать в рамках статьи, мы проделываем огромную работу.
Сегодня растет компьютерно-планшетное поколение, дети отлично разбираются в гаджетах, компьютерных играх, но часто не ведают о хороших книгах, фильмах, театральных постановках. Как изменить ситуацию?
Вот из-за того, что в прессе постоянно задают этот вопрос, такое создается впечатление! Ничего подобного, я постоянно встречаюсь с молодежью, а недавно провела полдня в молодежном лагере, где мы много разговаривали с ребятами. Почему мы так плохо думаем о нашей молодежи? Мой ребенок, к примеру, учится в самой простой школе. Помимо ее любимых книг, в школе задают список литературы для прочтения. Книги из этого списка прочитывает весь класс. У нас очень читающие дети, которые знают иностранные языки. Мы зря им с детства в голову вкладываем, что они плохие и сидят в компьютерах.
С помощью компьютеров и гаджетов, между прочим, дети тоже читают художественную литературу, это – дело вкуса, читать живую книгу или электронную. Я – сторонник живой книги, но гаджеты используются не только для игр, но и для получения невероятного количества общеобразовательной информации, ведь это очень удобно. Сейчас планируется перевод учебников в электронный формат, и я также это поддерживаю.
Вашей дочке Маше 11 лет. Считается, что это самый непростой возраст: еще не взрослая, но уже не совсем маленькая. Стремление к самостоятельности, формирование собственного мировоззрения часто ведут к непониманию с родителями? Вы эту проблему как-то решаете или повезло удачно избежать?
– (Зовет дочку) Манюня, иди ко мне, ты очень любишь, когда я отвечаю про тебя, будешь контролировать!
Я иногда говорю вещи, которые ей не нравятся, а я бы этого очень не хотела. Хотелось бы вернуться к тому, о чем мы с вами только что разговаривали. Растет другое поколение детей, а нам, взрослым, не надо им в голову закладывать, что они неправильно живут и что-то делают не так. Они – удивительно добрые и честные. Я обожаю фразу «Устами младенца глаголет истина». Пока мы, взрослые, совершаем невероятное количество ошибок, эти удивительно мудрые, разумные существа поступают совершенно верно и принимают правильные решения.
У Маши сейчас действительно очень сложный возраст. Пусть это нескромно, но факт – у меня ангел, а не ребенок. Я вижу ее сверстников, которые капризничают и кричат на своих родителей, хамят иногда. А я со совей Машей всегда нахожу общий язык. Если я вижу резкую смену настроения, я понимаю, что нужно сразу же спросить, что не так, а если в какой-то момент замечаю, что я перебарщиваю со своей заботой, то оставляю ее в покое. Перед тем, как войти в ее комнату, всегда спрошу: «Можно?» .
Когда Маша родилась, я особенно переживала за этот возраст. И тогда моя мама сказала одну дивную фразу: «Ты люби ее, а дальше сердце подскажет». У меня первый ребенок и единственный, и если я совершу ошибку, поверьте, страдать я буду больше всех.
Расскажите, какое Ваше любимое занятие дома и вне его?
Это как в мультфильме про Винни-Пуха: «И то, и другое, и можно без хлеба!» (смеется). Мы постоянно что-то придумываем, мы очень любим вышивать, готовить. В-общем, любим все то, что связано с домом, но в тоже самое время любим ходить в театры, на выставки. Если есть возможность путешествовать – мы отправляемся в путь и стараемся там по музеям и достопримечательностям ходить, потому как мы очень жадные до впечатлений. Если мы не можем никуда поехать, у нас есть такое количество книг, альбомов и видеозаписей, что нам скучно никогда не бывает.
Отмечаете ли вы у дочки артистические способности, или она увлекается чем-то иным?
Отмечаю, и чем дальше – тем больше. Какое-то время я думала, что она уйдет в сторону, потому как неплохо пишет стихи, плюс у нее сочинения замечательные получаются. Но в последнее время ей все больше и больше нравится сниматься со мной в эпизодах, все больше нравится выходить на сцену с ансамблем, в котором она танцует, выступать в музыкальной школе. Я вижу, что ее туда тянет больше, но ни останавливать, ни толкать я ее не собираюсь, пусть это будет ее решение, я буду лишь помогать. Только у меня к ней огромная просьба: если она почувствует, что ошиблась, чтобы она не боялась остановиться и изменить все пока не поздно. Работа должна быть любимой, и пусть Маша выберет именно такую.
Чтобы вы посоветовали мамам, воспитывающим девочку?
Я очень боюсь давать советы и считаю себя не в праве их давать. Вот когда я выращу свою девочку, и она вырастет такой, какой бы я хотела, то тогда можно. Универсальный совет, который даст, наверное, любая мама – очень любить своего ребенка. В тот момент, когда у женщины рождается ребенок, она перестает жить для себя. И когда мне сейчас говорят: «Ты должна больше заниматься собой, ты слишком много внимания уделяешь ребенку», то я не соглашаюсь. До того момента, пока Маша не выйдет замуж, пока я буду ей нужна, я буду жить ради нее. Основной совет – живите ради детей!
Что бы вы пожелали будущим родителям?
Желаю, чтобы у вас родились здоровые и крепкие детки. Мама счастлива только тогда, когда ее ребенку хорошо. Я очень хочу, чтобы у ваших деток было все хорошо. А мы с вами – сильные, взрослые, и все выдержим.
Интервью с Анастасией Мельниковой
— Настя, что изменилось в вашей жизни, когда вы стали мамой?
— Практически все — стало новым и невероятно неожиданным. С Машей мир вокруг меня, не просто засиял новыми красками, а стал полным и насыщенным, в нем поменялись все ранее существующие пропорции, так как в центре этого мира и меня самой оказалась – моя дочь.
— Это было долгожданное событие?
— Я очень долго мечтала о ребенке. Это было очень осознанное стремление – я родила Машу в 32 года, и уже отдавала себе отчет в том, что для меня самое главное в жизни. Я была готова на все, чтобы осуществлению моей мечты ничего не помешало. К тому же, меня поддерживали родные, которые старались помочь мне любыми средствами. Мне говорили: «Настюшечка, ты только забеременей, а мы сделаем все остальное – выносим, родим и вырастим!». При такой любви вокруг я не могла не реализовать это витающее в воздухе предчувствие.
— Как протекал период ожидания, каким он Вам запомнился?
— Счастливым и нелегким одновременно. Я пролежала, не вставая с постели, несколько недель – так рекомендовали врачи, и я им свято следовала. Пришлось пить и назначенные ими гормональные таблетки, от которых я сильно поправилась. Но все это было сущей ерундой по сравнению с тем, что должно было произойти в моей жизни! Это радостное ожидание помогало переносить все – и затянувшееся бездействие, и безумную работу, когда у меня появилась возможность к ней вернуться – мы ведь должны были успеть доснять «Ментов», прежде чем живот станет заметен, и я отправлюсь в роддом!
— Настя, Вы скрывали от окружающих свою беременность?
— Я не ставила перед собой такой цели. Но даже то, что я тогда заметно поправилась, почему-то не сыграло своей роли. По-видимому, окружающие решили, что я сделала это специально. Близкие, конечно, знали, ведь именно они поддерживали меня, а говорить о своей беременности всем подряд, честно говоря, не хотелось. Хоть я и не суеверный человек, все-таки было немного не по себе: а вдруг что-нибудь случится?
— Психологически Вы ощущали себя самодостаточной или нуждались в поддержке близких людей?
— Конечно, я была тогда более ранимой, чем сейчас, но мои родные –мамочка, тетя, братья, невестки, племянницы — постоянно были рядом, и я всегда чувствовала себя защищенной. Огромное спасибо им за это!
— Настя, а чем еще, кроме работы, вы занимались во время беременности? Детское приданое готовили? И кстати, знали – для мальчика или для девочки?
— УЗИ не показало точно, кто будет. Врачи предполагали мальчика, но не были уверены. Я же была рада и мальчику, и девочке, главное, чтобы малыш был здоровым. А в том, что он будет у меня самым любимым, никто не сомневался. Я знала, что существует старинное мнение, что вроде бы нельзя приобретать детские вещи, пока малыш не родился. Но я покупала и получала от этого огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие! Я кроила, шила. Сама расшила детское белое одеяло, украсила конверты и другое белье старинными кружевами… Очень хотелось, чтобы моего ребенка с первых дней его жизни окружало все самое красивое, изящное, изысканное.
— Что было решающим в выборе медицинских услуг, в том числе и клиники, где предстояло рожать?
— Всю медицинскую часть взяли на себя родные. Моя мама – гинеколог-онколог с огромным стажем, папа был известным питерским хирургом, и как дочь врачей четко выполняла все рекомендации. А в положенный срок отправилась в тот роддом, где работали знакомые моих родителей и где меня знали.
— Родов боялись?
— Не то чтобы боялась, но, конечно, робела. Ведь невозможно предугадать, как повернутся события, хотя по-настоящему непредсказуемость этого процесса я, наверное, понимаю только теперь.
— Эта самая непредсказуемость коснулась вас?
— Вопрос о ведении родов решали врачи. Они считали, что в моем возрасте и при склонности к перепадам давления лучше не рисковать и выбрали кесарево сечение.
— Вы быстро справились с принятием решения?
— Да. Это даже не я справилась, а моя мамочка, которая постоянно находилась рядом. В том, что она выберет единственно правильный вариант, я не сомневалась ни секунды.
— Мама была рядом все время?
— Да, я держала за руку ее, а она – меня, и так до тех пор, пока все не закончилось. Именно мама проследила, чтобы дочку сразу после рождения положили мне на грудь, посмотрела, чтобы у нас все было хорошо. Если бы не мама, я даже не представляю, как бы все прошло, и что было бы со мной и с Машей.
— Как вы относитесь к идее присутствия мужа на родах?
— Я думаю, что мужчина обязательно должен видеть рождение своего ребенка, тогда отношение к женщине становится другим. Но сама бы на подобный шаг не решилась. Во-первых, я так воспитана, что могу показаться мужчине только в наиболее привлекательном виде, ничего с собой поделать не могу. Хотя понимаю, что когда двое остаются наедине, то они видны друг другу со всех сторон, а не только с самых красивых. Во-вторых, роды – это не менее интимный процесс, чем то, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями, и это не должно сопровождаться присутствием посторонних людей. А ведь при рождении ребенка, кроме родителей, рядом находятся врачи. Мне не хотелось компромиссов с самой собой, поэтому я и была вместе с мамой.
— Настя, а вы помните свои ощущения, когда в первый раз увидели дочку?
— Это словами передать очень трудно. Просто невыразимо, наверное. Я поняла, что такое абсолютное счастье!
— Когда Вы выбрали имя для дочки и почему она стала Марией?
— Я хотела назвать дочь в честь Девы Марии и отблагодарить бога, который после всех моих просьб послал мне этого ребенка. А еще я назвала дочку в честь моей любимой невестки Маши, которая много сделала для того, чтобы малышка появилась на свет. Я считаю это правильным – ведь ребенок унаследует лучшие черты того человека, в честь которого назван. Когда я еще думала, что у меня будет мальчик, то хотела назвать его в честь папы — Рюриком. Даже в имени он продолжил бы наши старинные семейные традиции, которыми можно гордиться.
— Как Вам жилось первые несколько месяцев после рождения дочурки? Тяжело было?
— Что вы! Я просто летала на крыльях от счастья, когда видела мою Машеньку, поэтому все проблемы – а это были обычные для новорожденного ребенка сложности – кормление, колики – тоже стали своеобразной составляющей этого огромного счастья. Правда, я очень боялась сделать что-то не так. Даже когда я пыталась поменять Маше подгузник, постричь ноготки или почистить ушки, у меня от страха тряслись руки. Я ничего не замечала вокруг, кроме дочки. Спустя какое-то количество дней, а вернее ночей, которые я не спала вместе с ней и не отходила от кроватки, я почти падала на ходу. Тогда моя мама снова взяла ситуацию в свои руки и волевым решением отправила меня спать. Она была с Машенькой до тех пор, пока я не выспалась и не перестала валиться с ног. И все равно, эта новая жизнь с ребенком кажется мне совершенно счастливой до сегодняшнего дня. И я знаю, что так будет и завтра.
— Настя, а что вы делаете, когда Машенька плачет или капризничает?
— В этом отношении у меня просто золотой ребенок – она не капризничает и плачет редко. В младенчестве ее плач просто разрывал мне сердце, я готова была сделать для нее что угодно: укачивала на руках, и это совсем не казалось мне нудным или утомительным занятием, несмотря на то, что я сама постоянно не высыпалась. Машеньку было так приятно! Я до сих пор даже мысли не допускаю, что она будет плакать, лежа в кроватке. Я старалась и стараюсь делать все, чтобы Машенька чувствовала себя защищенной в этом пока большом для нее мире.
— Вы подготовили своей маленькой принцессе детскую комнату? Что для вас было самым важным?
— Поначалу мы спали с ней вместе, и только спустя некоторое время у нее появилась своя комната. Мне хотелось, чтобы это была не просто удобная детская, а комната для маленькой барышни – изящная, красивая, нежная. Поэтому особенно тщательно я подходила к выбору цветов. Мне казалось, например, что для нее подойдет не просто розовый цвет, а оттенок увядшей розы – пепел розы, как его называют… Важна гармония, которая окружает девочку с рождения. Тогда она вырастет настоящей женщиной, а не номинальной представительницей женского пола. Мне было важно, чтобы Машеньку окружали только красивые вещи, может быть, со своей творческой историей, как, например, ее колыбелька, украшенная необычными кружевными лилиями. Я заметила их, снимаясь в фильме «Идиот», на костюме Аглаи, которую играла Ольга Будина. Оказалось, что у костюмера остались лишние кружева, и я сама украсила лилиями колыбель. Думаю, что такое окружение подспудно формирует личность, а не только внешнюю женственность.
— Что для вас важно при покупке детских вещей?
— Опять-таки их красота и гармоничность, которая бы воспитывала вкус девочки. Мне всегда было важно, чтобы любая детская вещь была не только функциональна, но и красива. С самого рождения Машенька на прогулке лежала в красивом конверте из меха норки, я подбирала ей носочки и белье одного цвета.
— Замечаете плоды ваших усилий?
— Еще бы! И не только сейчас, когда Машеньке два с половиной года. Первые результаты появились гораздо раньше, когда она и говорить-то толком не умела. Я как-то привезла ей из Америки великолепное нарядное платье с пышной двухслойной юбкой, как у сказочной принцессы. В этом туалете она должна была пойти с бабушкой на торжественное мероприятие. Погода была холодная, и бабушка предложила ей надеть комбинезон, но Маша возмутилась: он же совсем не подходит к платью! И потребовала, чтобы сверху надели, как она сказала, «субу» (шубу). Никто ее специально этому не учил, тем более в таком возрасте. Но меня ее «женский» подход радует. Вполне возможно, что это — отраженное влияние той гармоничной атмосферы, которая ее окружает.
— Кстати, к разговору о красоте и гармонии: как Вы возвращали форму после родов?
— Конечно, были проблемы! В начале беременности, как уже говорила, я сильно поправилась – на 18 кг. Правда, первые десять слетели довольно быстро, сразу после родов, а вот над остальными пришлось очень потрудиться. По природе я склонна к полноте, поэтому вся моя жизнь — это постоянные ограничения: ни кусочка хлеба, ни грамма сладкого. И даже при этом я умудряюсь поправиться до 52 кг. Соответственно, чтобы вернуть былые 48 кг, пришлось себя еще больше ограничить. Точно знаю: советовать тот способ, который использую я, нельзя никому категорически, поскольку пользу здоровью такое ограничение вряд ли приносит. Но меня к этому профессия обязывает.
— К работе быстро вернулись?
— Я уехала в роддом практически со сьемочной площадки «Ментов» и вернулась на съемки через 2 дня, Маша в это время была еще в роддоме.
— У Вас ведь такая большая семья, было кому позаботиться о ребенке, пока вы на съемках. Неужели так тяжело было расставаться с дочкой?
— Чрезвычайно тяжело! Я просто не могу ее от себя отпустить. Поэтому до года она не раз была со мной на съемках, в перерывах я кормила ее. Если я весь день не вижу Машу, жизнь превращается в сущий ад, ничего не могу делать. Уже в три месяца дочь летала со мной в Америку. У нас есть складная коляска и сумка-холодильник для детского питания. С такими вещами в пути никаких проблем не возникает. Да и моя мама не раз путешествовала с тремя маленькими детьми – братьями и мною, и всегда все было хорошо.
— Настя, а няня у Маши есть?
— Знаете, когда встал вопрос о няне, я даже представить себе не могла, что могу с кем-то оставить дочку. К счастью, обстоятельства сложились так, что мне помогает наша давняя знакомая, мать троих детей. Она просто член нашей семьи, и Маша даже слово «мама» в первый раз сказала по-грузински: «дэда»
— Вы уже продумали систему занятий с дочкой? Как Вы относитесь к идее раннего развития?
— В разумных пределах это хорошо. Машенька сейчас начинает заниматься английским, а в скором будущем мы расширим количество интересных ей предметов.
— Вы, прежде всего, ориентируетесь на Машины интересы и ценности. А как же воспитательные принципы? Каковы они в Вашем родительском варианте?
— Сейчас приоритет моей жизни — это, конечно, дочь. И пока я буду ей нужна, вся моя жизнь будет строиться только на том, что нужно Маше. Я буду подстраиваться под ее расписание, желания и потребности. Это не баловство, меня родители любили и воспитывали так же.
— Что на сегодняшний день Вы считаете самой серьезной проблемой в отношениях с дочерью?
— Я очень остро чувствую, что мне хронически не хватает общения с ней. При этом, сама Машенька находится в окружении близких и родных людей и не испытывает тех проблем, которые ощущаю я. Она мне нужна больше, чем я ей. Пожалуй, это самый серьезный, но не ее, а мой внутренний конфликт. Я разрываюсь между работой и ребенком.
— Что Вы пожелаете нашим читателям, будучи такой счастливой и состоявшейся мамой?
— Абсолютной любви и гармонии, которая приходит к женщине только тогда, когда она видит своего ребенка!
Возможно, вам будет интересен сервис niani.com
Неузнаваемую актрису Мельникову заподозрили в опьянении на шоу :: Шоу-бизнес :: Дни.ру
Актриса Анастасия Мельникова стала очередной звездной гостьей передачи Бориса Корчевникова «Судьба человека». Звезда сериала «Улицы разбитых фонарей» произвела неизгладимое впечатление на зрителей.
Анастасия Мельникова, рожденная в семье медиков, с детства мечтала о карьере актрисы. Она начала сниматься с 1991 года, однако получила широкую известность благодаря криминальному сериалу «Улицы разбитых фонарей». Судьба артистки оказалась не менее драматичной, чем кинолента, в которой она сыграла.
В 18 лет она влюбилась в однокурсника своей матери. Томазу был 41 год, однако внушительная разница в возрасте никого не смутила, в том числе и родителей самой девушки. Возможно, причина в том, что родители Мельниковой сами имели разницу в возрасте, причем точно такую же, что и у Анастасии с ее избранником – 22 года. Незадолго до свадьбы мужчина скоропостижно скончался.
С горя Мельникова хотела уйти в монастырь, но священник ее отговорил. После окончания университета Анастасия вышла замуж за Вячеслава Тельнова. Их брак продлился восемь лет. В 2002 году в результате короткого романа актриса родила дочь Марию, ради которой отодвинула на задний план личную жизнь.
Отметим, что на шоу актриса появилась с искусно убранными в красивую прическу волосами, с ярким макияжем и в бежевом брючном костюме. В комментариях к программе зрители высказались неоднозначно об артистке. «Мамочка, папочка…..фу блин, слишком сладко….. (здесь и далее орфография и пунктуация авторов сохранены. – Прим. ред.)», «Ух, Настасья раздобрела… не узнать!..», «да, что-то изменилась, не в лучшую сторону((«, «Где то читала что обилие уменьшительно ласкательных суффиксов является поводом посетить психиатра. Ну право слух уже режет…», «Анастасия очень эмоциональна! Дочку свою превращает в идола, а затем, наверно, будет требовать всеобщего поклонения((. Это лишнее – так не надо делать», «Ее и не узнать…» – прокомментировали зрители.
Кто-то высказал мнение, что Мельникова пришла на шоу в нетрезвом состоянии. «такое впечатление, что она извините выпившая немного. Очень все утомительно», «Бухая что ли? Язык заплетается», «что не трезвая, это точно!», «она прибухивает, что ли?» – отметили пользователи Сети.
Впрочем, нашлись и те, кому интервью Анастасии Мельниковой понравилось. «Какая она замечательная! Честная и открытая!», «Красивые волосы у Насти …», «мне понравилась Анастасия в роли психолога в одном фильме – прямо до мурашек. У нее талант – иметь огромную душу», «Настя интересный человек…. хорошая женщина», – похвалили актрису фанаты.
Анастасия Мельникова: «С удовольствием буду нянчиться с внуками»
Анастасия Мельникова
Звезда сериала «Улицы разбитых фонарей» Анастасия Мельникова отмечает сегодня 50-летие. Артистка считает дату лишь изменением возраста и устраивать праздник по случаю дня рождения не планирует. Сейчас для нее гораздо важнее любое событие в жизни дочери Маши — девушке в июле исполнилось 17 лет.
«Я в жизни получила пятерку — так могу сказать про свой возраст. Замуж — это как сложится, пока не планирую, у меня дочь на первом месте. Маше тоже пока замуж рано. Но, когда это случится, с удовольствием буду нянчиться с внуками», — говорит Анастасия.
Анастасия Мельникова с дочерью
Как признается артистка, Мария поступила на бюджетное отделение театрального вуза. «После съемок в картине «Спасти Ленинград» сказала: «Мамочка, можно я буду поступать в театральный?» Я была уверена, что она попадет на платное, но ее взяли на бюджет. Конечно, там знали, что Маша — моя дочь, ведь мы похожи. Но она поступила благодаря тому, что получила высокие баллы на вступительных экзаменах и блестяще сдала ЕГЭ», — отметила Мельникова.
Дочь актриса боготворит и старается проводить с ней много времени. Такой досуг ей гораздо приятнее, чем «зависание» в Instagram или других социальных сетях, как это делают другие звезды. В целом же Мельникова всем довольна.
«У меня обожаемый ребенок, семья, любимый театр, кино. Я счастлива, что у меня есть возможность отдавать моральные долги, отработать то, что мне дала жизнь, помогать людям. Я не лезу в политику, просто стараюсь помочь», — поделилась артистка в интервью с Wday.ru
Напомним, что ранее ходили слухи о том, что Мельникова тайно вышла замуж: якобы в квартире актрисы ее знакомая видела мужские вещи. Но звезда опровергла информацию и призналась, что обещала дочери не вступать в брак, пока той не стукнет 18.
«Не то чтобы я считаю, будто в мире нет человека достойного меня. Просто на сегодняшний день обстоятельства сложились так, что у дочки переходный возраст. Маша попросила меня подождать немножко. Вот когда она была маленькой, то готова была принять человека, которого я полюблю. И я понимаю, что родив ребенка не для себя, а чтобы ему было хорошо, я должна подождать», — говорила Анастасия.
Фото: Legion-Media, Facebook
Анастасия Мельникова снялась в фильме «Спасти Ленинград» вместе с дочкой — Российская газета
Во время интервью, отправной точкой для которого послужила кинокартина «Спасти Ленинград», Анастасия Мельникова не могла сдержать слез. Еще бы, ведь речь о блокаде Ленинграда, 75-летие окончания которой отмечается 27 января, и именно в этот день картина выходит в прокат. Она основана на реальных событиях, которые произошли 16 сентября 1941 года. Зритель практически не увидит, что именно переживали люди в городе, оказавшемся в кольце блокады. Все действие сконцентрировано на барже, которая переправляла людей через Ладогу, пытаясь проложить дорогу жизни, а еще показаны сражения на Невском пятачке. Анастасия Мельникова играет главного редактора газеты, мать героини фильма. Дочь ее Настя вместе со своим молодым человеком оказывается на той самой барже, данные о которой были рассекречены лишь в 2004 году. В роли Насти — дочь актрисы — Мария Мельникова, и это ее полноценный дебют в кино. О дочери и о блокаде — разговор с заслуженной артисткой России Анастасией Мельниковой.
Анастасия, что значит блокада Ленинграда для вас лично?
Анастасия Мельникова: Я росла на руках у папы, который половину блокады провел в городе. И так получилось, что в сентябре 1941 года будучи первокурсником Военно-медицинской академии он находился именно на этом берегу, и его должны были вывезти на барже — все, как в фильме «Спасти Ленинград». В этот момент случилась история противоположная той, что происходит в нашей картине. Когда загрузили врачей на баржу, пришла срочная телефонограмма: выгружайте врачей, поднимайте на баржу артиллеристов, потому что нужно останавливать врага. Папу выгружают, бабушка сбегает с ним, отходит баржа и… Буквально тут же налет немцев, так же неожиданно, как в кино, падает первая бомба, и у папы на глазах вся баржа идет ко дну. И потом он всегда не мог избежать ощущения, что живет за чей-то счет. Как врач он тысячи жизней спас. Но каждый человек для него был как родной. У него никогда не было пациентов — заболел кто-то из членов семьи, вот такое отношение. И бабушка с маминой стороны всю блокаду будучи ребенком была в городе, и ее мама, рядом с которой я росла, были в блокадном Ленинграде… У нас с Машкой эти истории пересказаны и рассказаны тысячу раз. И Маша знает, что в нашем доме мы никогда не можем выкинуть кусок хлеба.
Слышала, что так происходит в семьях всех, чьи родные пережили блокаду.
Анастасия Мельникова: Маша видит, как я собираю крошки. Я еще застала глаза любимых родных, которые через это прошли. Я невероятно преданный человек своему городу. «Патриот» считается громким словом, но для меня оно — обычное, семейное, домашнее. Я безумно люблю свой город, и при том, что действительно обожаю Москву, не смогла переехать. Так и живу на два города, когда есть необходимость по работе. Держит меня мой город и связанное с ним: я прекрасно понимаю, что в тот момент вся страна помогала Ленинграду. Но сейчас рассекречиваются документы. Я читаю их. И если история с баржей мне была известна, потому что там был папа, то тот факт, что из Ленинграда было отправлено 144 тысячи литров донорской крови, — люди, умирая, сдавали кровь — этого я не знала. Тоже было засекречено. В Институте гематологии спустя долгое время опубликовали документы. Когда из тыла привозили кровь, солдат приходил в себя через месяц. Из блокадного Ленинграда — вставал через две недели. Так сложилось генетически. Думаю, что Машка моя так выстояла, выдержала взрослый график съемок, потому что у нее родные в блокаду были в осажденном городе.
А съемки были сложными — холодная вода, грязь, батальные сцены.
Анастасия Мельникова: Очень тяжело для ребенка 15 лет, когда она переходит из 9-го в 10 класс, и из 10-го в 11 класс остаться без каникул. Но она была абсолютно счастлива, для нее это — жизнь и совершенно невероятное событие.
Как вы приняли материнское решение — оставить дочь без летнего отдыха?
В фильме Анастасия Мельникова играет главного редактора газеты, а Мария — ее дочь Настю, сбежавшую из дома. Фото: Предоставлено пресс-службой фильма
Анастасия Мельникова: Я всю ответственность возложила на режиссера Алексея Козлова. Это было его желание — снимать Машу, и его решение. И она сделала свой выбор. Единственное, о чем я попросила, чтобы он сделал пробы, проиграл с ней все сцены, и только когда убедится, что она подходит, утвердил ее на роль.
Вы с ней проходили сцены, подавали реплики?
Анастасия Мельникова: Никогда!
Вы часто ездили на площадку?
Анастасия Мельникова: Очень. Но смотрела только издали. Я никогда ничего Маше не посоветовала. Я считаю, что это категорически неправильно. У режиссера есть свое видение. Если даже мне, человеку 30 лет выходящему на сцену и снимающемуся в кино, очень мешает, когда люди, причем из лучших побуждений, подходят, особенно перед премьерой, и начинают давать тысячу советов, — тяжело. Или на съемочной площадке говорят, как это надо сыграть. Есть режиссер! При всех своих амбициях и желании сделать, как лучше, ты можешь сломать общую историю. И для меня было важно, чтобы Маша в первую очередь не испортила картину Алексея Козлова, которая для меня очень важна, вне зависимости от того, сколько я там появляюсь на экране. Нужно, чтобы знали истории этих людей. Ведь как мой папа боялся рассказывать что-то о блокаде, многие пожилые люди из того поколения — также. Им было страшно вспоминать и рассказывать и оттого, что было больно, и потому, что, как говорил папа: «Если вас арестуют, если режим поменяется, помните: там работают профессионалы. Если вы ничего не знаете, то расстреливали сразу. А если что-то знали, пытали по 2-3 месяца».
Папы нет уже 25 лет. Я говорю про то время, когда мы росли, и когда я задавала вопрос, почему вы так мало рассказываете про блокаду. Подобных причин очень много. И секретность, и страх людей влияют на то, что какие-то вещи выплывают только сейчас. Годы проходят. Не все может вылечить время. Наверное, там внутри все переворачивается, и людям хочется записать. Мне кажется, что очень влияет на наше старшее поколение то, что они слышат с экранов телевизоров, как история переписывается. Тогда им хочется защитить правду, чтобы мы знали, как это было на самом деле.
Во Франции есть символ — женщина Марианна. С разницей в несколько лет выбираются известные актрисы, которые ее олицетворяют. Это была и Брижит Бардо, и Катрин Денев, и Мирей Матье, и Летиция Каста… Вы для меня — олицетворение Ленинграда. Я уверена, что это фильм «Спасти Ленинград» — не единственный проект, куда к громкой дате со времен блокады вас приглашали принять участие. Вы согласились сниматься у Алексея Козлова, потому что работали с ним раньше или оттого, что Машу утвердили на роль?
Анастасия Мельникова: Нет, Маша тут ни при чем. Позвонил Алексей и сказал: «Настя, я знаю, что такое для тебя блокада». И при этом он еще не знал об истории папы. Он говорит, мол, можно я к тебе приду, мне нужно, чтобы ты начала читать сценарий при мне, потому что кое-что надо объяснить. Приходит и поясняет, что там два главных героя — 18-летние дети, все остальное — роли второстепенные. И добавляет: «Но, когда я пишу, у меня перед глазами лицо героя». Алексей даже предложил выбрать роль мамы или педагога, которого в итоге играет Инга Стрелкова-Оболдина. Я спросила, кто еще играет. Он признался, что нет главной героини, но попросил не отказываться. Открываю при нем сценарий и читаю: «16 сентября 41 года, берег Ладожского озера. Привозят курс Военно-медицинской академии….» и…. понимаю, что мой папа в этот день был там. Я захлопнула сценарий и сказала: «Леша, не жди, я палочкой в заборе буду у тебя сниматься, потому что…» И рассказала ему нашу семейную историю.
А когда он увидел Машку, было очень смешно. Он спросил: «А кто это на рояле играет?» Я отвечаю, что Маша. «Нет, подожди, Маше два года. А это кто?» Я говорю: «Алексей Викторович, когда я у тебя снималась, Маше было два года, но вот, прости, она выросла».
А что касается других проектов…
ТЕКСТ. Фото: Предоставлено пресс-службой фильма
Анастасия Мельникова: У Маши переходный возраст. Сейчас 11 класс. Она идеально через это проходит. У меня в этом плане ангел, а не ребенок. Кроме, помните дивный наш мультфильм «Маша и Медведь»: «Миша, почему клюет? А зачем клюет?..» Вот у нас этот период «почему и зачем» — как раз и проходит. Мы ложимся спать в 11 часов, а разговор может вестись до 2-3 ночи. Ей нужно разговаривать, чтобы понять, что с ней происходит, потому что она уже выросла, взрослеет, а душа и мозг еще совсем детские. И поэтому я ей нужна рядом. Днем она может позвонить: «Мама, срочно приезжай, мне надо поговорить». У нее метания, и она права: мама должна быть рядом. Поэтому у меня резко сузился круг работы. Я никогда не скрывала, что для меня на первом месте всегда ребенок. До ее школы я спокойно ездила на съемки, потому что Машу брала с собой. Когда она пошла в школу, на полтора месяца мы уехали в экспедицию, и, вернувшись, я поняла, как ей сложно вливаться обратно. И я решила: стоп, на 10 лет — все. В какой-то момент мне удавалось совмещать.
Получается, «Спасти Ленинград» — идеальный проект: Маша рядом. Но, как я поняла, вы не хотите, чтобы дочь была актрисой?
Анастасия Мельникова: Мне совершенно все равно, кем она будет по профессии. Мне важно, чтобы она выросла порядочным, честным, образованным человеком. Хочет быть артисткой, пусть будет. Но это все-таки еще, кроме нее, должен решать зритель. Давайте посмотрим, примет ли он ее? Если она фанатично захочет быть актрисой, я ее не остановлю от поступления в театральный институт. Я ей об этом сказала.
Вы говорили на пресс-конференции, что она приходила со съемок фильма вся в синяках. Лечили?
Анастасия Мельникова: А как же! У меня у самой мало косточек, которые остались целы на съемочной площадке. Не потому, что у нас были плохие профессионалы или каскадеры. Но как каскадер может проследить, если огромный партнер по сцене кирзовым сапогом наступает на кисть? Или меня спрашивают, зачем вы сама делаете трюки? Это не просто безумно интересно, но и важно, когда на экране не нужно прятать лицо. Поэтому я с высоты мачты на яхте прыгала в море, сама бегала, падала. А синяки — потому что есть вещи, которые нельзя предугадать. Все каскадеры просчитывают, а трос может оторваться там, где совершенно не ждешь. Отлетит, ударит, и будет синяк. Это нормально. Но то, что мой малыш так это все выдержал и этой боли не замечал, — было важно. А еще важней для меня, что она никого не покалечила, что из-за нее никто ничего себе не сломал.
Вы сыграли мою коллегу — журналистку. Это очень эмоциональный момент в фильме, когда ваша героиня понимает все, что произошло, но говорит: «Мы работаем в редакции и должны верить официальным сводкам, а не слухам». Как вы прочувствовали эту сцену, когда хочется сказать людям больше, но не можешь.
Анастасия Мельникова: Не просто прочувствовала, я это знаю. Так же, как и то, что моя профессия — играть, а не все, как в жизни. Иначе будет инфаркт, инсульт и меня увезут. Но параллельно я сейчас работаю в парламенте Санкт-Петербурга. И, поверьте, когда сидишь на приеме, — это непросто. Я иногда думаю: «Настя, не лукавишь ли ты?» Я — человек верующий, поэтому, естественно, основные ответы пытаешься найти в Библии. И тут мне Бог привел на примере одной из притч папины слова. Он был онколог, а сейчас мировая тенденция такая, что всем людям больным раком надо об этом говорить. Наука ушла вперед и действительно, если вовремя обследоваться, то рак можно победить. Во времена, когда папа спасал людей, было сложнее. И как-то выходит от него женщина, и я — маленькая — говорю, мол, папочка, смотри, как хорошо, она была уверена, что у нее рак, а ты с ней поговорил и так обнадежил человека… Он ответил: «Котечка, что ты, ей осталось два месяца». И пояснил, что нужно быть очень тонким психологом, это время очень нужно ее родным, да и ей для того, чтобы привести в порядок все дела. Врал мой папа этой женщине? Нет! Лукавил? Нет! Он думал и пытался спасти тех, кто останется. Когда мы снимали эту сцену в фильме «Спасти Ленинград», я вспоминала ситуации в парламенте, когда понимаю, что сейчас должна промолчать не потому, что я — беспринципная, а потому, что если скажу сейчас, то все испорчу. А если промолчу, то смогу многим помочь. Это разные вещи, и это не трусость. Пример подобной ситуации в нашем кино. Когда героя Андрея Миронова-Удалова обвинили в том, что он трус, не зная ситуации изнутри. Потом выяснилось, что именно он сделал. Так что не судите, да не судимы будете.
Какие произведения о блокаде вас не оставляли равнодушной?
Анастасия Мельникова: Для меня наша картина очень важна, потому что в ней много правды. А есть фильмы, которые я смотрю, и почему-то у меня возникает ощущение декорации. Этого я очень боюсь. Для меня это настолько живая и трепетная тема. Я очень строгий зритель. Люблю читать историческую литературу, но еще больше — письма и дневники. Мне хочется самой постараться разобраться. Когда я читаю документы, когда я вижу людей, — все совсем по-другому. Скажем, я пришла года два-три назад в роддом, где родилась Машка, поздравить блокадников, а туда привезли женщину, у которой в блокаду умер ребенок. И она каждый день приходила и кормила своим молоком других младенцев. И эти люди выросли и пришли, чтобы ее поблагодарить. Это факты, которые не все знают. И как об этом рассказать на экране, я не знаю. Для меня в этом — весь русский человек, весь Ленинград. И фильм художественный, на мой взгляд, невозможен без доли вымысла. Великий Алексей Герман говорил, что только в тот момент, когда к документам добавляется доля вымысла, это становится искусством. Не все дети вне Ленинграда знают сегодня, что такое блокада. Между тем это история не только нашего города, но всей страны.
Делалось все возможное, чтобы помочь Ленинграду. И для меня очень важно привлекать к этому внимание. Дай Бог, чтобы с тактом, с талантом, с честностью, но надо писать статьи и книги, делать передачи и говорить об этом не только в дни памяти. Поэтому я очень благодарна своей Машке (наверное, мне попадет от нее за то, что сейчас скажу), когда она получила часть заработанных за фильм денег, то поехала и купила подарки — огромное количество пакетов. И когда я спросила, что это, она ответила, что слышала про акцию — для блокадников в метро собирали подарки к Новому году. Я поинтересовалась, как она выбирала, что подарить. И Маша ответила: «Я пришла в магазин и стала думать: вот я стану старенькой, что мне захочется? Они сладенькое, мам, любят. Они ж к нам приходят в школу, и я стала вспоминать, что они говорили». Мне кажется, что детей так надо воспитывать. Я очень благодарна школе, которая помогает в этом, и к детям привозят заниматься ветеранов. Но, наверное, я еще благодарна и своему ребенку.
Вопрос — ответ
Как вы проведете 27 января в этом году?
Анастасия Мельникова: Каждый год — на Пискаревском кладбище. Это для меня святое. В этом году из-за громкой даты Пискаревка у нас 26 января. А 27-го я веду большой благотворительный концерт в Ледовом дворце, приуроченный к 75-летию освобождения Ленинграда от фашистской блокады.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере «РГ»